Созвездие химеры
Шрифт:
– Стряслось что-то серьезное, раз ты решил созвать совет в такое время?
Вилль прикоснулся губами к чашке и сделал несколько коротких глотков.
– Да, но я бы не хотел придавать этому событию слишком большую огласку. Совет семей пусть пока побудет в неведенье, с тобой же я хочу обсудить это лично, дабы подробности остались только между нами.
Сергей оторвал взгляд от бумаг и прямо посмотрел на сидевшего напротив него Габриэля.
– Такая секретность оправдана, чтобы остальные не знали о ней?
– Более чем.
– Хорошо. Раз так, то я готов выслушать тебя.
Он отставил
– Ты видел что творится на улице?
– Да. Мне уже доложили об этом.
– Тебе не кажется, что все это начинает выходить из-под контроля? Эти люди... они... начинают вести себя слишком странно. Иногда я ловлю себя на мысли, что убив Оливию, мы просто дали им больше места для маневра.
– Я предупреждал тебя об опасности подобной затеи, но ты, Сергей, лично настоял на этом. Теперь мы получили то, что сейчас происходит в Трущобах.
Вилль довольно улыбнулся, всем своим видом показывая, что он был прав.
– Но ведь это глупости. Нет никакого мессии. Нет никакого спасения. Они верят в миф, который сами и придумали. Разве можно быть такими глупыми, чтобы принять подобное за чистую монету?
– Однако они там. Тысячи человек в самом центре Трущоб. И что самое страшное - это только начало. Дальше будет больше. Твое решение не уведомлять совет о нашем разговоре несколько настораживает меня, но я сдержу слово. Пока что эти люди проходят только начало своего одурманивания, со временем к ним подтянуться особо фанатичные и вот тогда опасность массовых беспорядков будет значительно выше.
– Что ты предлагаешь?
– Сергей заинтересованно посмотрел на своего собеседника.
– Грубо вмешиваться нельзя - мы уже проходили это с Оливией. Надежда слишком сильное и опасное чувство. Если мы не можем лишить их этого, значит нужно попытаться взять под свой контроль.
– Ты хочешь возглавить это безумие?
– Сергей широко раскрыл глаза от удивления.
– Почему бы и нет?
– Вилль развел руки в стороны.
– Так мы сможем держать руку на пульсе и в нужный момент принять меры, если ситуация пойдет не в нужном для нас русле.
Сергей поднялся из-за стола и подошел к окну. Там, далеко за пределами, за разграничительной стеной, отделявшей Трущобы от остальной части могущественного города, продолжалось действо, имя которому он так и не смог подобрать. Люди стекались в самый центр как маленькие ручейки, все сильнее наполняя и без того огромную и полноводную человеческую реку. Кульминация должна была вскоре наступить и в ожидании этого, мужчина продолжил смотреть в окно.
Вилль молча наблюдал за этим и старался не вмешиваться в размышления Сергея. Подсознательно он понимал старого богача, в руках которого была сосредоточена могущественная сила. Однако источник этой силы был заключен в месте, которое он мог лицезреть только с этого этажа. Трущобы хранили в себе гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд. Промышленность и шахты давали невиданный доход, лишиться которого Сергей не мог себе позволить. Столько сил и времени, труда и эмоций, брошенных на алтарь ради достижения богатства, теперь могли оказаться пустым звуком. Власть, какой бы невероятной она не была, оказалась целиком и полностью зависящей от них, людей, медленным потоком стекавшихся к центральной площади.
– Удивительно,
– Что именно?
– То, что ты видишь. Огромное скопление людей, как муравьи, не знающие свободы собственного выбора, бредут по узким улочкам, чтобы убедить себя и окружающих в действительности происходящего. Мифы и легенды всегда во все времена держались на невежестве большинства, которые отказывались понимать истинную сущность происходящего, предпочитая приписывать доселе необъяснимые вещи воле богов.
Габриэль наконец встал. Его тощее тело захрустело, как высохшее дерево под напором налетевшего урагана. Дыхание внезапно усилилось, и рука тут же скользнула во внутренний карман. Сергей обернулся.
– Ты до сих пор их принимаешь?
– Врачи предписывают.
– коротко ответил Вилль, забрасывая в свой узкий рот очередную порцию таблеток.
– Не моя воля.
Он сморщился от горького привкуса медикаментов и снова упал на кресло. Лицо стало бледным.
Болезнь прогрессировала. Это всем было известно. Попытки вернуть былую молодость и здоровье обернулись для него страшным недугом, отчего некогда красивый мужчина превратился в высохший тростник. Таблетки помогали, но лишь временно. И с каждым днем он чувствовал как смерть постепенно подбирается к нему.
– Знаешь, - начал он тихо, с трудом выдавливая из себя каждое слово.
– Человечество так долго стремилось найти способ продлить свою жизнь, что в погоне за этой идеей совершенно забыло о том, как наполнить смыслом это растянувшееся пребывание на земле.
– Говоришь как мой отец.
– ответил Сергей.
– А ведь в чем-то он был прав.
– Вилль ухмыльнулся и на бледном лице появился едва заметный румянец.
– Твой старик не был глупым человеком. То, что он был нищим и умер на улице, вовсе не отменяет его правоты. Порой, люди, живущие там (он согнул указательный палец и направил его вниз), знают о жизни гораздо больше, но мы не привыкли их слушать, ведь с высоты шестидесяти этажей очень сложно разобрать о чем они говорят.
Сергей хотел было ответить на его слова, но что-то заставило его промолчать.
Вилль продолжил.
– Старик твой прекрасно это понимал, но, увы, так и не смог донести до тебя эту простую истину. Тебе полторы сотни лет, а ты до сих пор не понимаешь зачем столько прожил.
– Я добился всего сам.
– в голосе Сергея появилось раздражение.
– Никто мне не помог. Не протянул руку помощи, когда я действительно в этом нуждался.
– Никто не оспаривает твои заслуги. Но зачем все это? Кому ты оставишь свое наследие? У тебя нет детей, твои родственники давно в могиле, а жена уже долгие годы пытается безуспешно искусственно забеременеть. Ты последний в своем роде.
– Я никуда не спешу.
Он огрызнулся и тут же отвернулся обратно к окну. Наступила неловкая тишина. Тягучая и тяжелая, давившая всем своим весом на присутствовавших в кабинете людей. "Молчаливый диалог" в котором каждый отстаивал свою точку зрения, был похож на дуэль. Они оба прожили слишком долго, прошли через испытания, невиданные ранее для простых людей, чтобы первым сдаваться в этом словесно-молчаливом состязании. Наконец, тишину разорвал стук в дверь. Сергей обернулся и увидел на пороге свою супругу.