Созвездие химеры
Шрифт:
Здесь было относительно тихо, но музыка все же пробивалась через каменные стены и проникала в вырубленные когда-то давным-давно тоннели. Здесь рабочие и простые люди были в безопасности. Это чувствовалось во всем: в разговорах, в радиопередачах, что доносились из динамиков, развешанных на всей протяженности длинных тоннелей, в плакатах. Все было буквально пропитано бунтом, как бензином, и не хватало лишь маленькой искры, чтобы все это место взорвалось и превратилось в одно сплошное пожарище.
Туалет
В дальнем углу он увидел ее. Оливия стояла возле умывальника и внимательно рассматривала себя в запотевшем зеркале.
– Я не вовремя? Я не видел тебя.
Женщина повернулась к незнакомцу и смерила его взглядом.
– Нет, что вы. Проходите, вы меня не смущаете.
Оливия отвернулась обратно к зеркалу и продолжила свой ритуал.
Мужчина зашел в кабинку.
– Вы видели мое выступление?
– спросила она.
– Да.
– Скажите, вы верите в мои слова.
– Нет.
– громко ответил он
Этот ответ ее сильно удивил. Она развернулась всем телом и посмотрела на выходившего из кабинки мужчину.
– И почему же?
– Ты даешь бесплодную надежду. Готов поспорить, что ты и сама не веришь в то, что говоришь. Жаль, что мне придется окончательно разубедить тебя.
Оливия отошла от зеркала. Карие глаза внезапно наполнились слезами, отчего холод, царивший в этом месте, еще сильнее резал ее лицо.
– Я не понимаю о чем ты?
– В этом нет необходимости.
Она осторожно обошла незнакомца и направилась к дверям. Схватившись за ручку, женщина несколько раз дернула ее, но не смогла открыть. Попытка повторилась, но все безуспешно. И лишь тогда, когда чужие руки обхватили ее шею, до нее дошло, что время ее начало обратный отсчет.
Криков почти не было - он крепко сжимал ее рот, не давая даже писку вырваться из ее легких. Тело тряслось, тоненькие женские ручки бесплодно искали за что зацепиться. Она знала чем все закончиться и через минуту, выдавив из себя последний всхлип, окончательно обмякла. Ее глаза потухли. Как огонь в костре, что согревает своего путника во время долгой дороги, они утратили свой свет и медленно закатились.
Все было сделано так, как его и просили. Горг отложил тело, выбросил перчатки и, еще раз осмотревшись, быстро направился к выходу.
2.
Тяжелый стук колес
Было темно. Длинные улицу Трущоб в это позднее время были погружены в глубокий сон. В окне быстро проносились многочисленные дома, небоскребы, целые кварталы пролетали перед его глазами, не успевая даже зафиксироваться в его памяти. Он смотрел в темноту этой ночи и еще раз прокручивал в голове последние события.
Вскоре его нос учуял мерзкий запах пота и грязной одежды. Горг повернулся и увидел позади себя того самого бомжа, что ехал с ним в этом же экспрессе несколькими часами ранее. Теперь его лицо было открыто. Опухшие глаза смотрели прямо на него. Многочисленные шрамы и ссадины по всей поверхности кожи лица вызывали отвращение. Лишь зубы, чистые, почти белоснежные, очень ярко контрастировали во всей этой картине.
Бездомный сделал шаг по направлению к Георгию. Увидев, что тот никак не отреагировал на это, сделал еще один, потом еще. Наконец, ему удалось приблизиться почти вплотную, отчего мужчина едва сдерживал кашель.
– Я присяду?
– бездомный указал на сидение напротив.
– Нет.
– отрицательно покачал Горг.
– И все же я сяду.
Он громко упал на свое место и раскинул руки.
– Что тебе надо? Вагон пустой, здесь полно других свободных мест, чтобы ты мог там сесть.
– Я знаю, но я хочу сесть именно здесь. Мне хочется поговорить с тобой.
Горг внимательно осмотрел незнакомца, особенно его лохмотья. Под такими сгустками грязной материи можно было спрятать любое оружие.
– Рад познакомится.
– он протянул руку, но не дождавшись ответного движения, поднес ее к своему носу.
– Что? Дурно пахнет?
– Воняет.
– Прости. Я остался без работы много месяцев назад. А нет работы - нет денег, нет денег - нечем платить за квартиру, нет квартиры - негде помыться. Все упирается в деньги, мой дорогой друг. Они альфа и омега нашей жизни. Они путеводная звезда, такая далекая, такая холодная и такая желанная. Не под сточной трубой же мне следить за личной гигиеной.
Он улыбнулся и снова оголил свои белоснежные зубы. Все целые, ни одного подгнившего или намека на нечто подобное.
– Но не будем заострять на этом внимание, давай лучше поговорим о тебе.
– Что ты имеешь ввиду?
Георгий немного напрягся. Разговоры о нем всегда приводили его в необъяснимое напряжение. Чувство страха постепенно проникало в него.
– Не волнуйся так, я не собираюсь лезть в твой мозг и пытаться достать оттуда все, что мне нужно.
– А можешь?