Созвездие он-лайн неверности

Денисенко Кристина

Ах, если бы я могла взлететь птицей, и посмотреть свысока на Одессу, чтобы найти то место, где мы условились встретиться, – думала я, поглядывая то на часы, то на безлюдные улицы. И куда подевались все жители? Может, я иду не в том направлении? Где же здесь остановка хоть автобуса, хоть трамвая, хоть чего-нибудь?

Не зная названия улиц, как мне разыскать тебя? И я с головой окунулась в кричащую боль дождя.

Шел дождь. Такой холодный и неприветливый. А я продолжала путь по прямой от вокзала к центру, как мне казалось.

Я должна была найти фонтан на Дерибасовской, но мне и спросить было не у кого, в правильном ли направлении я двигаюсь. По пустынным тротуарам не бродила ни одна живая душа. Дождь становился сильнее, и я достала зонт, не прекращая шагать на встречу со своей мечтой. Где же ты, Люсьен Дюжесиль, – повторяла я про себя. Остановившись и оглядевшись по сторонам, я почувствовала, что начинаю очень сильно нервничать. Незнакомый город, еще и в такую мокрую погоду, казался таким чужим, что я невольно вспомнила свой родной город, родной поселок, где я росла и знала каждое дерево и каждый камень на дороге. Я продолжила путь.

Нет, так можно бродить до утра, – думала я. Нужно что-то предпринимать. Но что? Позвонить Люсьену? А почему он мне не позвонил? Наверное, он ждет меня где-то у фонтана…

Набирая заученный номер, пытаюсь понять, где же я, и пусть в этом ты не виновен, но я тебя не нашла. И нежный голос мне вторит, «Я жду тебя под дождем», и сердца лиловые зори горят золотым октябрем. «Ты памятник Ленину видишь?» И сердце стучится сильней, Я скоро тебя увижу, поют мне слезинки дождей.

Каменный Ленин в промокшем плаще издали возвышался на пьедестале. Люсьен сказал, ждать его возле Ленина и никуда не отходить, он скоро будет.

Парк был жутковатым местечком, во всяком случае, центр Одессы я представляла иначе. Голые деревья уныло клонились к земле, пахло болотом, и никого нигде не было. Куда же я пришла? Неужели я полчаса шла не в том направлении? Радовало только то, что теперь Люсьен будет искать меня, а не я его. И я поспешила по лужам к памятнику Владимиру Ильичу.

Опять каблучки утопают в лужах бушующих вод, я о тебе мечтаю... мой нежный спасательный плот. Последние капельки с зонта упали на мокрый асфальт, на линии личного фронта печально стонет мой альт. Томлюсь я в ожидании, а стрелки все бегут, и тишина с молчанием огнем мне душу жгут.

Где же ты? Надо же, здесь есть люди, – подумала я, обнаружив, что кроме меня в этом скучном месте еще кто-то прогуливается. Черную дорожную сумку я поставила у ног, сложила промокший зонт, и бросила сверху. Поправила прическу, достав кошелек с вложенным в него зеркальцем. Неприятно было осознавать, что дождь испортил всю укладку, волосы бесформенно спадали на плечи, еще и поцарапанная щека бросалась в глаза. А мне бы хотелось показаться Люсьену еще красивее, чем на фотографии. Но сегодня у меня это точно не получится. И зачем я здесь? Чтобы убедиться, что у Люсьена Дюжесиль и тело и душа прекрасны!

А вот и ты! и бешено сердце камнем вниз падает под ноги мне в дождя холодный бриз. Теперь я бессердечная, как статуя стою, у пьедестала Ленина мгновенья тороплю. Как сладкий сон, видением вальс свой Мендельсон осколками свечения играет в унисон.

В груди безудержно барабанило сердце, я любовалась Люсьеном издали, обращая внимание на его легкую ровную походку, черные брюки с наглаженными стрелками, остроносые туфли, классный пиджак нараспашку, и бледно-розовую рубашку, как раз такую, как мне нравится. А его лицо?!! Короткая стрижка, светлые волосы, слегка промокшие от дождя, гладко выбрит. Он еще молод, и светится внутренним светом!

Я стояла не шевелясь, меня словно парализовало от волнения, ноги потяжелели, став как свинцовые гири, а он уже совсем близко. Его глаза! Серо-голубые, красивые! Губы чувственные! Невесомая улыбка! Вот он – мой запрет! На расстоянии вытянутой руки.

— Валенсия? – его бархатный голос услада моим ушам.

— Люсьен!

Его руки нежно охватили мои ладони. Я и не успела больше ничего сказать, как он поднес мои пальцы к своим горячим губам, и, гипнотизируя взглядом, поцеловал каждый пальчик, не задерживая внимания на французском маникюре, сделанном специально по поводу этой встречи даже больше, чем из-за творческого вечера, который состоится завтра во дворце культуры студентов ОНПУ. Я не хотела отрываться от его глаз. Мне казалось, я читаю по глазам все его прошлое. И в то же время, было такое чувство, будто мы знаем друг друга целую вечность.

— Позвольте, – и, не дожидаясь ответа, он уже страстно целовал меня в губы.

И мне было совсем неважно, кто и что обо мне подумает. И я не думала ни о чем и ни о ком. Лишь наслаждалась нахлынувшим океаном страстей. Казалось, во мне закипает кровь, стало жарко, а его страстные губы не хотели меня отпускать. И я поддалась, позволив целовать себя под открытым небом, на глазах у прохожих зевак чужого города. И эти минуты незабываемы! А ведь если подумать, это была первая наша встреча, и первый поцелуй с незнакомцем вопреки понятиям о супружеской верности.

От глаз не оторваться, по ним читаю жизнь... и все забыла… только губы в единое слились. Не важно, что подумают, я знаю все сама: муж жену прилюдно не поцелует никогда. А мы и не любовники, знакомы лишь едва, зато в два наших сердца вошла одна стрела. И руки аккуратно на талию легли, мы в аромате сладком сорвались от земли. Я бы с тобой летела в заоблачную даль, душой своей и телом я стерла бы печаль. В твоих ладонях сердце трепещет от любви, короткие мгновенья на чувства нам даны…