Спанки
Шрифт:
Он ткнул ее пальцем в грудь, после чего схватил за руку и потянул к себе.
— Что это? — Перепуганная насмерть Лотти повернулась и снова посмотрела на меня, обхватил ладонями лицо. — Мне показалось...
— Лотти, это он и есть. Он хочет, чтобы я спас тебя.
— Я ничего не понимаю.
— Я должен позволить Спанки вселиться в мое тело. В противном случае он убьет тебя.
— Мартин, я знаю, что ты неважно себя чувствуешь. Давай пойдем со мной, мы найдем кого-нибудь, поговорим, ну, еще что-нибудь предпримем, я даже не знаю, что
Она шагнула было вперед, затем снова отступила, явно встревоженная собственной нерешительностью.
Глаза даэмона словно заволокла легкая пелена, а сам он уже явно предвкушал близкое удовольствие.
— Мартин, я вот прямо сейчас и начну пожирать ее, причем ей самой будет казаться, что это делаешь ты, и умрет она, видя перед собой именно твой образ. Так что настало время делать выбор.
Он схватил Лотти и заломил ей руки за спину. Девушка испуганно вскрикнула и вцепилась в меня взглядом.
— Мартин, что ты делаешь? Прекрати сейчас же! Меня отделяло от нее не менее трех футов. Да что же такое с ней сотворил Спанки? Чье сознание он затуманил — мое или ее? А может, он сделал меня невидимкой, а сам принял мой облик? Когда я попытался было оттащить его от Лотти. мои руки скользнули в пустоту, как если бы это был не ж ивой Спанки, а его стереоскопическое изображение. Лотти пыталась кричать, однако с ее губ не срывалось ни звука — Спанки наверняка позаботился, чтобы не привлечь к себе внимания посторонних.
— Нет... Мартин...
Лотти вздрогнула, когда Спанки рывком сдернул пальто с ее плеч, отчего на мокрый гравий полетели оторванные пуговицы. После этого он картинным жестом приподнял одну ладонь тыльной стороной вверх и принялся рассматривать кончики собственных пальцев, ногти на которых стали удлиняться и покрываться серебристым налетом. Затем он провел ногтем левого указательного пальца по шее Лотти — на бледной коже образовался тонкий, словно оставленный бритвенным лезвием надрез, из которого хлынула густая кровь.
— Ну давай же, Мартин, больше тянуть нельзя. Приглашай меня, пока ты еще в силах сделать это.
Мне хотелось спасти Лотти, однако я никак не мог позволить Спанки одержать победу. Я словно прирос к земле, безмолвно наблюдая за тем, что он творил с Лотти.
— Да что же ты за жалкое создание! — Теперь его лицо уже искажала злобная маска, а с подбородка стекала желтая слюна. — Ради собственного спасения ты позволишь ей умереть?!
“Не ради собственного спасения, — подумал я, — а ради твоего вечного проклятия”. Мне было ясно, что если я признаю данный факт, то сначала он уничтожит те остатки живого, которые еще теплились во мне, а потом, уже просто так, прикончит и Лотти. Бедняжка пребывала в агонии, истекая кровью и силясь зажать рукой зиявшую на шее рану. Ее боль передалась также и мне, я издал пронзительный вопль и, задохнувшись криком, увидел, как она, оседая, сначала опустилась на колени, а затем рухнула на залитую кровью дорожку.
Я хотел было прикоснуться к ней, дотянуться до
Тогда я повернулся к Спанки и мобилизовал все свои сенсорные возможности, как он учил меня, намереваясь проникнуть в глубь его мыслей. В тот же миг меня буквально ошеломила оглушительная какофония, зазвучавшая у меня в голове: Лотти умирала, а этот подонок приближался к оргазму. Я еще больше сконцентрировал свое сознание, и картина окончательно прояснилась.
— Мартин, она угасает, но ты все еще можешь распахнуть для меня свое тело. — Он возбужденно смотрел на меня, но затем, похоже, понял, что я так и не произнесу ни слова, и потому принялся водить пальцами взад-вперед по ее лицу, оставляя десятки зияющих, кровавых ран. Лотти между тем постепенно отходила в мир иной.
— Она истекает кровью, а ты бездействуешь. Похоже, ты оказался еще большим мерзавцем, чем я предполагал.
— Она вовсе не истекает кровью.
Мне все же удалось заглянуть в его мысли.
— Лотти вообще здесь нет. Ты позвонил ей, но она не ответила. Хотя следует признать, что сходство получилось поистине отменное.
Он отшвырнул ее окровавленное тело, которое тут же погрузилось во влажную траву и бесследно исчезло.
— Но ты все равно ее любишь, не так ли? По крайней мере, я заставил тебя поверить в это.
— Я и сам не знаю... — Несмотря на протестующую боль в коленных суставах, я все же заставил себя подняться, увлекая за собой кусочки гравия, прилипшие к насквозь промокшим джинсам.
— И ради нее ты будешь готов абсолютно на все. Даже позволишь мне получить новый срок жизни в человеческом теле.
— Я сказал тебе, что ничего не знаю.
— Ну что ж, самое время узнать.
Он изобразил дружескую улыбку, после чего разгладил складки на рукавах пиджака и поправил воротник черной водолазки.
— А знаешь, Мартин, по мере того как твои страдания все более набирают силу, у меня на сердце становится как-то легче. Ну так как, в последний раз побежим наперегонки? Правила тебе уже известны. Давай посмотрим, кто на этот раз прибежит первым.
Глава 36
Фантасмагория
Паста в ручке кончилась, но медсестра-ирландка — я так и не смог запомнить ее чертовски сложного имени — дала мне свою. Нельзя никому говорить, что у меня есть ручка. И вот я сижу в одном из эркеров, стекла в котором толстые, очень толстые, и наблюдаю, как солнечные лучи отчаянно пытаются пробиться сквозь купу угрюмых, содрогающихся на ветру рябин; сижу, укрыв колени пледом, и пишу эти строки.
Я уже приближаюсь к концу своего повествования — если, конечно, столь возвышенное слово применимо к стопке жалких листков бумаги. Еще я просил сестру-ирландку принести мне что-нибудь твердое — подложить под листы бумаги, но она, похоже, постоянно забываете моей просьбе.