Spark of black
Шрифт:
Тэхен блаженно улыбался и утопал в голосе Стейши. У нее была хорошо поставлена речь, без надрыва и лишних пауз, голос мелодично звучал единым журчащим потоком и заставлял мысли убегать далеко-далеко — в прекрасный мир романа, где можно забыть себя и просто наслаждаться сказочной выдумкой сказочного писателя.
— Знал я одну Долорес… — горько усмехнулся парень, вспоминая ту девицу из клуба. — Благодаря ей мы познакомились с твоим отцом.
— Что ты имеешь ввиду?
— Помнишь, я рассказывал, что нарвался в клубе на неприятности? Все случилось из-за девушки, которую звали Долорес. Люди вызвали полицию, приехал мистер Леннон и отвез меня в участок. Вот такая короткая и невеселая история…
— Давай не будем ворошить прошлое. Сейчас все ведь уже
Они сидели на кровати и пили по очереди из одной бутылки дешевое шампанское. На вкус — кислятина жуткая, но сейчас это не имело значения. Им было хорошо, они говорили о литературе, поэзии и читали Набокова. Они хмелели не только от алкоголя, но и от той духовной близости, что зародилась между ними. Тэхен хотел, чтобы этот день длился вечно — Анастейша хотела того же. Их тела как бы случайно соприкасались и делали встречу еще более особенной и желанной. Парень ненавязчиво трогал волосы девушки, удивляясь их шелковистости. Она же, в свою очередь, касалась пальцами его рук, про себя отмечая, какие они сильные и крепкие. Эта идиллия могла длиться бесконечно, если бы в комнату не вошел Джереми. Стейша резко отодвинулась от Тэхена.
— Моника приехала, — мужчина выглядел хмуро и явно не был рад приезду старшей дочери. — Она на улице ждет.
Анастейша вскочила с кровати и заметалась по комнате из угла в угол. Она не ожидала приезда сестры, ведь они не виделись больше года, и занервничала от грядущей встречи. Тэхен так же был удивлен и чувствовал себя не в своей тарелке. Он в чужом доме, в чужой семье и, возможно, станет свидетелем ссоры.
— Я пойду, наверное. Тебе с Моникой нужно пообщаться, а я тут лишний, — парень взял в руки недопитую бутылку шампанского, чтобы убрать ее за стол, и словил на себе неодобрительный взгляд Джереми.
— Нет, не уходи, пожалуйста. Я быстро, — девушка покинула свою комнату и оставила Тэхена наедине с Джереми.
Мужчина закрыл за дочерью дверь и медленно подошел к парню.
— Я не знаю, что ты задумал, — предупредительно начал он, — но если ты обидишь мою дочь, я размажу тебя по стенке. Понял?
Тэхену стало до жути неприятно от такой грубости, но он стерпел. Ему ничего не оставалось, как согласиться и не перечить, ведь добром это не кончится. Не хотелось портить праздник Анастейше и себе репутацию, от которой и так ничего хорошего не осталось. Если бы это был обычный мужчина с улицы, то парень не промолчал бы и ответил на такие «ласки», но дела обстоят иначе.
— Я буду следить за тобой, — мистер Леннон направил указательный палец на юношу и вышел следом за дочерью.
На улице, около дома Леннонов, стояла высокая шатенка. Одета она была вполне обычно: майка, джинсы и куртка, но яркая косметика на ее лице никак не сочеталась с простой одеждой. Слои тонального крема маскировали мешки под глазами, жирные стрелки выделяли зеленые безразличные глаза, румяна создавали искусственный эффект жизненного тонуса, а темно-красная помада добавляла губам объем. Это была Моника — та самая девушка, которая пошла по кривой дорожке и забросила себя и свою семью. К ней вышла Анастейша. На фоне старшей сестры она выглядела просто ангелом во плоти.
— Сестренка! — Моника крепко обняла Стейшу и мастерски изобразила радость встречи. — Как же я соскучилась!
— Ты что, плавала в ванне с духами? — младшая поморщилась, но обняла сестру в ответ. — Не думала, что ты приедешь.
— Тебе сегодня исполняется восемнадцать лет! Такая важная дата, я не могла пропустить. Ты стала совсем взрослой. Ну, жених-то есть?
— Ты неисправима, Мон, — Анастейша усмехнулась. — Зайдешь в дом?
— Нет, спасибо, у меня… Эм… У меня дела, я спешу, так что лови презент, — Моника вручила сестре блестящий пакет с подарком и чмокнула ее в щеку, оставив после себя
— Нормально папа, — из дома вышел Джереми и подошел к дочерям. — Здравствуй, Моника. Как поживаешь?
— У меня все прекрасно! — девушка улыбнулась и ближе подошла к отцу. — Пап, тут такое дело… На работе зарплату задерживают, мне даже не на что еды купить. Ты не мог бы…
Джереми заставил свою старую дочь замолчать и без лишних фраз достал из кошелька деньги.
— Не знал, что ты устроилась на работу. Впрочем, это неважно. Мы тебя не станем занимать у тебя много времени, держи.
Моника быстро забрала деньги и спрятала их в сумочку.
— Спасибо, ты меня выручаешь в который раз, — Мон вздохнула и широко улыбнулась. — Я побежала. Еще увидимся!
— В следующем году… — тихо сказала себе под нос Анастейша, провожая старшую сестру взглядом.
Тэхен сидел в комнате и стремительно опустошал бутылку шампанского. Ему так хотелось побыть спокойно со Стейшей, поговорить, погулять, но странным образом все его планы постоянно перечеркивались мешающими обстоятельствами. Скоро обязательно придут друзья, остальные родственники, и парню точно будет нечего здесь делать. Хорошее настроение испарилось, как мираж. Тэхену опять захотелось напиться, но уже в одиночестве. Он откинулся спиной к стене, поглаживая пальцами влажное горлышко, и рассмотрел бегло музыкальные диски, коих здесь было приличное количество. Ему стало интересно, что слушает Анастейша. Парень подошел к полочке и взял в руки первый диск наугад — это была группа Placebo. Тэхен знал этих ребят, любил их творчество и захотел послушать пару песен, пока есть время. В колонках тихо, но с мощными басами заиграла «Begin the End». Казалось, эта песня идеально подходила не только под настроение, но и подо все, что творится в жизни молодого человека. Он находил себя в строках и постепенно растворялся в них. Каждое слово, каждая фраза проникновенно касались оголенных нервов, заполняли голову, оставляя на душе после себя тлеющие и обжигающие следы. Тэхен вновь расположился на кровати возле стены и забылся. Его глаза закрылись, а душа, в свою очередь, открылась нараспашку. Из нее вылетали тысячи невидимых светлячков, и единственным, что доказывало их существование, было ускользающее тепло, которое ласкало грудную клетку, уделяя больше всего внимания именно левой стороне. Когда заиграл второй трек — «Running Up That Hill» — Тэхен, кажется, забыл, как дышать. Мощь композиции захватила его в свои крепкие, тесные объятия и душила, душила, душила… Но ему это нравилось, он добровольно отдавался музыкальным терзаниям, которые, подобно извилистым лианам, врывались в его тело и окутывали то замирающее, то колотящееся, как отбойный молоток, сердце. И так могло продолжаться дальше, если бы в комнату не заглянула Стейша. Увидев, как Тэхен расслабленно лежит на ее постели, слушая Placebo, девушка улыбнулась и тихонько подошла к нему.
— Тебе тоже они нравятся? — поинтересовалась она чуть громче играющей музыки.
Парень поднял на нее взгляд и медленно закивал. Он подвинулся, освобождая место для Анастейши, и она опустилась рядом. Девушка положила голову ему на грудь и ощутила, как Тэхен зарылся носом в ее волосы. От этого действа по ее коже пробежал табун мурашек, лицо загорелось от нахлынувшего румянца, а сердце, визжа, убежало в пятки. Тэхен же наоборот был спокоен и размеренно вдыхал сладкий аромат шампуня, смешанный с запахом цветочных духов.
— Как с сестрой пообщались? — спросил юноша, склонив голову на бок, чтобы видеть лицо Стейши.
— Никак. Она вручила мне подарок, взяла у отца деньги и уехала якобы по делам, — девушка поднялась, взяла со столика резинку и спрятала волосы в пучок. — Слушай, я такая голодная. Будешь завтракать?
Парень хлопнул руками по своим ладоням: — Пошли.
На кухне за столом сидел Джереми, ел бутерброды и пил горячий кофе, слушая новости по телевизору. При виде Анастейши и Тэхена он сжал челюсть и «просверлил» их суровым взглядом.