Спартачок. Двадцать дней войны
Шрифт:
И добавил без перехода:
— Адаты, капитан. Они многое значат. Даже у нас в роте — введи свод твердых правил, по-настоящему твердых, за нарушение которых сразу прилетает по башке — и увидишь, как сразу резко оздоровится общество. При тех же людях, при том же олигархате. Адаты — первый шаг на пути к коммунизму. Я вот Перца с Малиной прижал, потом прижму тех, кто вслед за ними начнет жить по уголовным правилам — и через пару недель не рота будет, а образцовая группа детского сада! Все дружат, стульчики друг другу уступают, девочек защищают… М-да. Которых нет.
— Ты меня не агитируй,
— К базе дальней разведки, я же говорил, — беспечно сказал Грошев. — Она не на передовых позициях, сам должен понимать.
Замполит запоздало понял, и сердце сжало от тоски. Тыл, они идут в тыл, битком набитый туранскими войсками! И там будут стрелять. Может, даже взрывать, не зря коммуняка тащит на себе столько гранат, маньяк двужильный! Там их и кончат. При всеобщей тревоге назад через передовые позиции не вернуться, обнаружат и расстреляют на дистанции. Назад не пробиться, там не отсидеться — с высотных птичек туранцы их срисуют через десять минут после начала стрельбы.
— Ну ты и…
— Ага, есть такое.
Снова шелест травы, черная степь вокруг.
— Кто бы мне разрешил вводить твердые правила и жестко карать за нарушение? — буркнул капитан. — У нас штурмовиков и так не хватает, все нужны!
— Мы на «ленточке», кто тебя здесь остановит? К нам только на ротацию прибывают, и то бегом-бегом.
— В полку знают, что у нас творится, все стучат. Вызовут в полк, арестуют, пришьют дело.
— А с такой ротой до вызова в полк не доживем. Я у Шкапыча группу прикрытия не решился попросить, чтоб обеспечила возвращение. Потому что специально пристрелят и оправдаются «дружественным огнем», мол, извините, накладка.
Грошев помолчал, потом неожиданно признался:
— Если б не Шкапыч, давно бы сорвался. Он как-то сглаживает. Тебя бы, кстати, и грохнул.
— За что?! — споткнулся замполит.
— За то, что замполит, а делаешь вид, что не замечаешь, как в роте группа оборзевших уголовников зажала всех. За них и позиции роют… рыли, и деньги им отдают, и делают вид, что воровства не замечают. А они так обнаглели, что уже не воруют, а отбирают. Мне со Шкапычем приходится за тебя работать.
— А что я могу сделать?! Мне все запрещают! Вытащу историю — сам же и виноват буду!
— Ну, раз тебе все запрещают, я их сам грохну, — спокойно пообещал Грошев. — У меня ограничений нет, я олигархату не слуга.
Замполит промолчал, но где-то в глубине души понадеялся, что так оно и будет. Что как-то решатся проблемы без него. А его дома ждут дети!
В точку они вышли под утро. Поселок дальними домами виднелся через поле. На краю торчала водонапорная башня, метрах в двухстах от нее — деревянный каркас зерносушилки, прекрасная позиция для наблюдателей.
Замполит тяжело осел на траву. М-да. Учебные марши в училище — это одно, а ночной бросок по вражеской степи… вроде расстояния те же, а умотался. Нервное напряжение влияет. А у коммуняки как будто нервов нет.
— Подъем, — безжалостно сказал Грошев. — Всего ничего прошли. А тебе еще позиции искать. И пути отхода.
— Ставь задачу, первый номер, — вздохнул замполит и кое-как поднялся.
—
Создавать шум, с тоской понял замполит. Отмороженный коммуняка взял на БЗ трофейную винтовку. Понятно, что и она легче, и патроны к ней. Только для уверенного поражения из трофейной снайперки надо подбираться метров на двести. И стрелять под шумовым прикрытием пулемета. То есть снайпера, может, и не засекут, а вот пулеметчика — сразу. И сколько этому пулеметчику останется жизни? Если минометчики наготове, то минут десять. Если нет… пятнадцать. Так и так смертник.
— Радейку возьми, — сказал Грошев. — Я тебе скомандую на огонь.
— Трофейная, нас услышат, — промямлил замполит.
— И что? Мне тебе орать? Пусть услышат. Пока отследят, мы свое дело закончим. Или нет. Все, я ушел.
И Грошев, не особо скрываясь, ушел к поселку. Тыл, понял замполит. Здесь — ближний тыл, вторая… нет, третья линия. Бойцы держат поселок и дороги, до остального им дела нет. Но если заработает пулемет, на него сразу обратят внимание!
Перебежками он нашел отличную позицию — бывший телятник. От него остались несколько поломанных стеновых панелей, кучи мусора да ребра «клюшек» — то, что надо.
Замполит помялся. Устроиться в центре лучше всего. Защита, обзор, а если выколупать маленькую норку под плитой — то и некая безопасность. Пока тяжелым не жахнут. А они жахнут, пулемет штука такая, очень раздражающая. Значит, с краю. Похуже, да, но если бежать быстро, то можно успеть со сменой позиции вон до той ямки. Может, даже два раза, ямок хватает. Но на два лучше не рассчитывать, как бы на первом забеге ноги не оторвало.
Он устроился в бурьяне, расчистил сектор и поднял бинокль. Где вы там, пиляти туранские?
Обзор в положении лежа на земле оказался отвратительным. То ли дело на полигоне с пригорочка, все курсанты как на ладони! А тут половину закрывает бетонный забор тракторного двора, или как он по-турански называется. А у немногих домов движения не отмечается. Раннее утро, армейская дисциплина. Дежурные бдят, остальные спят.
Время тянулось. Откуда-то с окраины поселка с фырчаньем поднялось и улетело разведывательное крыло. Значит, точно вышли на расположение дальней разведки, не ошибся коммуняка…
Неторопливо проехала и остановилась за деревьями машина-будка, что-то в столовую привезли. А не спешат туранцы, важно катаются, не боятся, суки.
Замполит вспомнил, как они ехали на «ленточку», вжимали голову в плечи и со страхом поглядывали на небо. М-да, не победители, это точно. Ничего, сейчас они забегают!
Вдруг мучительно захотелось жить. Разве для того он пошел в армию, чтоб валяться мертвым в куче мусора?! Две очереди — и всё. Дикая и бессмысленная гибель.
Он сжал зубы и включил рацию. Всё, отсчет пошел. Туранские рации четко отслеживаются внутри сети для лучшего управления личным составом, командир всегда видит, где его бойцы. И пусть командир пока спит, но есть дежурный. Сейчас оператор-радист отставит кружечку кофе, посмотрит на планшет и удивится: кто это там в телятнике засветился, не должно быть никого! А не дать ли этому кому-то из АГСа?!