Спартак. Бунт непокорных
Шрифт:
Публий Вариний остановился, положил руки на плечи Коссинию.
— Самым бойким прикажи отрубить ноги, но так, чтобы они выжили, слышишь? Чтобы жили долго и ползали в пыли, слепые и немые.
Он расхохотался.
— А еще вели выбить им зубы, чтобы лакали, как звери!
— Сегодня вечером у тебя особенно богатая фантазия, Вариний, — сказал Коссиний, удаляясь.
Внезапно поднялся ветер и принес на кумский акрополь запах гари.
31
Посидион
Его лицо, которое до сих пор освещали отсветы пожара, скрылось во мраке.
— Эти двое с тобой, не так ли? — спросил его Публий Вариний.
Претор остановился перед Посидионом, который слегка отвернулся.
Скорп и Алкей, два молодых раба, которые всегда сопровождали грека с тех пор, как были куплены в Риме, сидели рядом, прислонившись к стене кумской крепости.
— Твои любимчики стали твоими хозяевами? — продолжал Вариний.
Хриплый голос претора звучал насмешливо и угрожающе.
— Смотри, Посидион, как бы они не сбежали. Если их увидят за пределами Кум, или даже на этом берегу…
Вариний наклонился и указал на реку, огибавшую скалистый холм, на котором возвышался акрополь.
— Ты, должно быть, пообещал им свободу? Но разве ты сам не вольноотпущенник? Все вы, греки, таковы!
Его тон был суровым. Потом он ухмыльнулся.
— Ты слышал, что я сказал легату Фурию и претору Коссинию? Не ходите на равнину или на берег, там вы рискуете потерять глаза и уши, руки и ноги! Что делать, ритор, настало время покончить с этими грязными животными! Ты согласен со мной?
Он положил руку на плечо Посидиона.
— Ты только посмотри, что наделали эти крысы! Они сжигают города и поля. Смотри!
Посидион, идя с Варинием вдоль земляного вала, медленно поднял голову.
Так они вышли за пределы городских стен.
Из римского лагеря доносились отрывистые приказы центурионов и бряцание оружия.
— В Риме и Капуе, — сказал Вариний, — мне говорили о тебе. Трибун VII легиона, Кальвиций Сабиний, сказал, что ты бывал во всех провинциях республики, много писал, преподавал в Риме и даже на Родосе!
Он усмехнулся:
— Писатель, философ, греческий ритор! Ты, должно быть, знаешь все о том, как следует обращаться с рабами. В любом случае, ты их любишь. Ланиста Капуи, Лентул Батиат, сказал, что ты давал хорошие деньги за фракийца, гладиатора, который, говорят, возглавил это полчище крыс. Он что, в твоем вкусе?
Вариний присел на край земляного вала.
— Боги благосклонны ко мне, раз послали мне тебя именно сейчас. Ты расскажешь об этом фракийце все, что тебе известно. Только не говори, что он так же гладко выбрит, как твои любимчики! Я тебя
Посидион молчал, устремив взгляд на краснеющий горизонт.
— Я спрашиваю тебя, Посидион! Претор Рима ожидает твоего ответа.
— Он называет себя Спартаком, — тихо начал ритор. — Он напал на меня по дороге во Фракию, убил моих рабов. Легионеры VII легиона поймали его. Я видел, как он сражался.
Вариний пожал плечами.
— Сражался! Крысы кусаются, а не сражаются.
— Спроси у трибуна Амилла, который командовал армией Капуи, и у пехотинцев Клавдия Глабра!
Вариний резко поднялся, оттолкнул Посидиона, сделал несколько шагов, затем передумал и вернулся к ритору. Его лицо выражало крайнее презрение.
— Армия Амилла, воины Глабра!.. Это трусы, а не римские солдаты! Они отступили, даже не оказав сопротивления. Люди Глабра бежали от Везувия до самых Кум, как ягнята, за которыми гонятся волки. Если бы я не остановил их ударами бича, они добежали бы до Рима!
— Не Дионис ли внушает страх тем, кто преследует Спартака? — сказал Посидион. — За фракийцем следует прорицательница, жрица…
— Ты грек, поэтому веришь во все эти сказки, — сказал Вариний. — Батиат и Кальвиций Сабиний предупреждали меня, но я хочу услышать эти небылицы из твоих уст. Не забывай, что боги даровали Риму могущество. Они выбрали нас, чтобы управлять народами. Сегодня я велел зарезать быка, его кровь окропила меня. Эти крысы ничего не смогут сделать ни против меня, ни против людей, которыми я командую. Фурий и Коссиний уничтожат их. Я приглашу тебя посмотреть на казнь!
Он ткнул указательным пальцем в грудь ритора.
— Твоих бритых юнцов я оставлю у себя, чтобы быть уверенным в твоей преданности Риму. Они видели пожар. Я требую, чтобы они забыли о нем. До возвращения Фурия ты отвечаешь за них головой, Посидион! А дальше я решу, как поступить с ними.
Претор удалился, закутавшись в плащ, который развевался на ветру, пропитанном едким запахом жженой травы.
32
Спартак шел в раскаленном рыжем дыму пожара к человеку, стоявшему на коленях на террасе виллы.
— Он грек, — сказал Крикс. — Говорит, что знает тебя.
Человек стоял неподвижно, опустив голову. Спартак разглядел лысину и венчик растрепанных волос, грузное тело. Крикс приставил меч к затылку человека.
— Он пришел не один, — продолжал Крикс, указывая на двух юношей, которых держали Эномай и Виндекс.
— Они были в Кумах и видели римский лагерь. Претор Публий Вариний велел своему легату и другому претору отрубить нам руки, ноги, уши и выколоть глаза.