Спартак
Шрифт:
С Крассом отправился в поход и наш старый знакомый Квинт Аррий, тот, что разбил у Гаргана отряд Крикса. Теперь он был одним из легатов. Как видим, набор имен внушительный. Между прочим, это еще более убеждает меня, что среди штабных офицеров Красса был и Юлий Цезарь. Не мог молодой военный трибун прятаться за римскими стенами, когда все — и аристократы, и демократы — пошли спасать Отечество. Ведь это же верная политическая смерть! На следующих выборах обязательно спросят, обязательно напомнят.
…Среди штабных офицеров Красса был, как считается, и Катилина. Не удивлюсь. Этот храбрый честолюбец тоже
Итак, неплохое войско, неплохие офицеры. И моральный дух на высоте. Ведь не заморские земли идут грабить — Родину спасать. Вот только бы встретить этих грязных рабов, этих недочеловеков!..
Встретили. А точнее, встретились. Именно там, на границе двух областей — Эмилии и Пицена. Тут у наших славных авторов явная путаница. Аппиан, как вы помните, считал, что вначале Спартак еще раз разобрался с объединенной консульской армией, а потом принялся за Красса, Плутарх же был уверен, что консулы уже передали свои легионы новому главнокомандующему. Кому верить? Я бы поверил Плутарху. Аппиан, это мы знаем, слишком часто путает — и события, и имена. Еще раз вспомним, что Красса назначили командующим в августе, а битва на границе с Пиценом случилась позже, осенью. Очевидно, к этому времени консулы уже вернулись в Рим, а их легионы присоединил к своей армии Красс. Да и не поверю я, чтобы Геллий и Лентул решились атаковать двумя легионами спартаковское толпище, ведь они были уверены, что в войске Спартака сто двадцать тысяч только пехоты. Какой уж тут героизм!
Итак, Спартак спешит к Пицену, но на дороге у него уже стоит Красс. Позиция удобная — римская армия прикрывает одновременно и путь на юг, вдоль Адриатического моря, и Соляную дорогу, ведущую через горы к Риму. Остается с умом использовать все преимущества, ведь войско Красса по численности едва ли меньше спартаковского, а качеством значительно выше. Что же делает Марк Красс? Он знает — должен знать! — что враг умен и хитер, что единственная возможность победить — это собрать силы в кулак, вызвать спартаковцев на открытый бой…
…Ночь, красная преторская палатка, неровный огонь светильников, карта на столе. Красс думает. За полотном палатки ждут его легаты. Спартак уже близко, пора отдавать приказ — первый, но такой важный…
Мне не за что любить Марка Лициния Красса — в этом с добрыми римлянами я полностью солидарен.
Но так и хочется шепнуть ему на ухо: "Мой претор! Все, что угодно, но только НЕ ИГРАЙ В ГАННИБАЛА. Не пробуй Спартака ОБМАНУТЬ!"
Не услышит меня претор Красс. А ведь он не такой уж плохой полководец! Но в этом вся и беда. Так хочется победить красиво, устроить врагу Канны — чтобы современники восхищались, чтобы историкам чернил на дифирамбы не хватило…
Карта свернута. Марк Лициний отдает свой первый боевой приказ.
Плутарх:
"Красс остановился у границ Пицена, чтобы встретить двинувшегося туда Спартака, а своего легата Муммия послал с двумя легионами в обход, приказав ему следовать за врагами, но не вступать с ними в соприкосновение и не завязывать сражения".
Хороший приказ, умный. Если бы Красс играл в компьютерную "стратегичку", то наверняка бы победил. Все правильно, все как надо: первая колонна марширует туда, вторая сюда, окружаем, в кольцо берем…
О чем же ты думал, Марк Лициний, разделяя войско? Или забыл Вариния, битых консулов забыл? Ведь Муммий — такой же претор, как и ты сам. Марк Муммий тоже мечтает спасти Отечество, его лысина так же чешется в предвкушении венка лаврового. Стоит нацепить на крючок приманку…
Надо ли продолжать?
Плутарх:
"Лишь только у легата появилась надежда разбить неприятеля, он дал сражение и был разбит. Многие пали, многие, побросав оружие, спаслись бегством".
Вот и нет двух римских легионов!
…И снова кровавое поле, заваленное трупами, снова убегающие толпы на пыльных дорогах, брошенное оружие, потерянные Орлы, пленные, убивающие друг друга возле гладиаторских шатров…
Ты хотел спасти Отечество, Красс? Ты не спас его, претор!
43. ЦЕЗАРЬ И КРАСС, или ДИАЛОГ, КОТОРОГО НЕ БЫЛО-2
Цезарь: Мой претор! Военный трибун Цезарь по твоему приказу…
Красс: Мы не в строю, Цезарь. Садись… Претор Красс уже знает, что думает военный трибун. Сейчас Марк Красс хочет поговорить со своим другом Гаем Юлием. Наши отцы дружили, и, мне кажется, мы тоже…
Цезарь: Ты не согласен с тем, что я сказал на совете?
Красс: Согласен. И все были согласны. Спасибо, что не стал доводить свою мысль до конца. Хочешь, я сделаю это за тебя? Презренный гладиатор Спартак умнее претора Красса. Ведь так?
Цезарь: Не так, Красс! Не умнее. Презренный гладиатор лучше умеет воевать, а это не одно и то же. Если какой-нибудь раб более ловко, чем ты, стрижет овец, ты же не станешь обижаться?
Красс: Овец… Сказал бы сразу, что мы все — бараны под его ножом! Два легиона, два Орла в первом же бою… Представляю, что скажет Сенат! А солдаты? Ты слышал, о чем они шепчутся?
Цезарь: Слышал. Но мы не бараны, Красс! Главное — верно оценить врага, найти, в чем он силен, а в чем слаб. Никто из наших предков не мог сравниться с Ганнибалом, но мы его все же победили. Талант полководца — это еще не все.
Красс: И ты сейчас предложишь не дробить войско, атаковать лишь строй на строй, помнить о том, что главный удар Спартак наносит по центру, там, где штандарт полководца…
Цезарь: И ждать, пока гладиаторы сами разделят свою армию. Но и в этом случае следует атаковать не самого Спартака, а его легатов.
Красс: Все это я знаю, Цезарь. И Муммий знал, но ему слишком хотелось спасти Отечество… Жаль, я не могу распять этого "спасителя" на кресте!
Цезарь: Не в нем дело, Красс. Сейчас нам… То есть тебе…
Красс: Нам, Цезарь, нам! Ты не оговорился, мы все должны быть вместе. Продолжай!
Цезарь: Нам нужно понять, чего он хочет, какой на самом деле его замысел. Мне кажется, Спартак начинает резать Италию на ломти. Пока мы за ним гоняемся, он устанавливает свою власть на севере и юге, назначает наместников, размещает гарнизоны. Кажется, он вновь хочет разжечь Союзническую войну. Его поддерживают бруттии, галлы и даже кое-кто из этрусков. Через несколько месяцев мы будем воевать не с ватагой беглых рабов, а с Италией.