Спартанский лев
Шрифт:
Семь лет тому назад, когда персидский царь Дарий отправил в Грецию послов с требованием земли и воды, несколько греческих государств, в том числе Эгина, выразили свою покорность персам. Спарта и Афины, настроенные непримиримо к варварам, решили наказать Эгину, потребовав у эгинцев заложников из числа самых знатных граждан. Эгина имела сильный флот, поэтому афиняне и спартанцы опасались, что если персы двинутся походом на Грецию, то боевые корабли эгинцев усилят и без того мощный флот персов. К тому же остров Эгина лежал посреди Саронического залива как раз между Аттикой и Пелопоннесом. Персы в случае войны с эллинами непременно
Царь Клеомен вторгся с войском на Эгину и силой взял заложников. Их он передал афинянам, злейшим врагам эгинцев. Таким образом, эгинцы оказались в нелёгком положении, ведь в случае войны греков с персами им поневоле пришлось бы воевать с персидским царём, дабы не погубить своих лучших граждан, оказавшихся в заложниках. Но тогда эгинцы станут нарушителями клятвы, данной персидскому царю, на союз и дружбу.
Покуда был жив царь Клеомен, эгинцы не смели открыто воевать с Афинами и в полный голос осуждать действия спартанцев. Когда Клеомен умер и стало известно, что он подкупил пифию дельфийского храма, дабы лживым прорицанием низложить царя Демарата, выступавшего против вражды с Эгиной, между афинянами и эгинцами вспыхнула война. Эгинцы требовали у афинян вернуть заложников. В ответ афиняне заявляли, что заложников им передали спартанцы и со своими требованиями эгинцам надлежит ехать в Лакедемон.
Спартанским властям, дабы соблюсти лицо после открывшихся козней Клеомена, пришлось попросить афинян вернуть заложников эгинцам.
В ту пору афиняне находились в трудном положении, теснимые на море эгинцами, а на суше фиванцами из-за спорных пограничных земель. Выдать заложников афиняне согласились при условии, что эгинцы выдадут им всех пленных афинян, угодивших в неволю после неудачного нападения афинских кораблей на Эгину. Эгинцы наотрез отказались выдать пленников, которые являлись для них неким залогом того, что афиняне не станут вновь нападать на Эгину. Тогда и афиняне не вернули эгинских заложников.
Вражда между Эгиной и Афинами продолжалась и поныне. Однако Спарта демонстративно не поддерживала ни тех, ни других. На афинян спартанцы были сердиты, поскольку те не послушали их и не вернули эгинцам заложников. С эгинцами же не поддерживали дружеских отношений, так как последние заключили союз с Аргосом, давним и непримиримым врагом Спарты.
Этот клубок противоречий был явно не на руку спартанцам: их сильно недолюбливали и в Кидонии, эгинской колонии на Крите.
Царю Леониду пришлось начать войну с кидонянами, поскольку договориться с ними не удалось. Воюя с Леонидом, кидоняне, по сути, мстили спартанцам за обиды своей метрополии — Эгины.
Разбитые в сражении кидоняне запёрлись за городскими стенами и продолжили войну, зная, что спартанцы сильны своей фалангой, но слабы при осаде укреплённых мест. Кидоняне надеялись, что эгинцы помогут им, не зная, что Леонид «позаботился» об этом. По его просьбе коринфяне и эпидаврийцы на своих кораблях преградили путь эгинским триерам близ острова Калаврии. В морском сражении эгинцы были разбиты.
Не дождавшись подмоги и видя, что союзные спартанцам критские города прислали флот, который отрезал Кидонию и со стороны моря, осаждённые запросили мира.
Леонид забрал у кидонян все их боевые корабли, а также велел на свои средства восстановить город Гиерапитну. Все граждане Гиерапитны, угодившие в рабство к кидонянам, обрели свободу и даже получили
Первую жену царя Леонида звали Мнесимахой. За пятнадцать лет супружества она родила двух дочерей и двух сыновей. Сыновья Леонида и Мнесимахи умерли ещё в юном возрасте, зато обе дочери росли крепкими и отличались необыкновенной прелестью.
Старшей Дориде ныне было уже восемнадцать лет, а младшей Пенелопе — пятнадцать. Леонид взял жену, повинуясь воле старшего брата, который хотел породниться с древним спартанским родом Талфибиадов, из которого происходила Мнесимаха. Род Талфибиадов вёл своё происхождение от легендарного Талфибия, глашатая Агамемнона. Всем мужчинам этого рода спартанцами было предоставлено преимущественное право выполнять должность глашатаев.
После трагической кончины Агамемнона в Микенах, подстроенной его неверной женой Клитемнестрой, глашатай Талфибий, по преданию, ушёл в Спарту к царю Менелаю, брату Агамемнона. В Спарте Талфибий прожил до конца своих дней. Впоследствии дорийцы, захватив Лаконику, построили в Спарте святилище герою Талфибию. В Лакедемоне его чтили наравне с Гераклом и Ликургом.
Мнесимаха была хорошей женой Леониду. У них была очень дружная семья, это знали все друзья и родственники. Став царём на троне Агиадов и принуждённый эфорами жениться на своей племяннице Горго, Леонид тяжело переживал развод с Мнесимахой. Однако не подчиниться эфорам Леонид не мог. Горго родила ему долгожданного сына, тем не менее царь не был счастлив. Сердце его постоянно тянулось к Мнесимахе и дочерям, которые жили на соседней улице в доме, построенном Леонидом накануне своей первой свадьбы. Вторично замуж Мнесимаха так и не вышла, хотя эфоры и гармосины предлагали ей самой выбрать любого вдовца из числа знатных лакедемонян. Мнесимаха любила Леонида не менее сильно, чем он её.
Власти Спарты закрывали глаза на то, что Леонид, по сути дела, имел две семьи, поскольку он часто навещал Мнесимаху и дочерей. Ни для кого в Спарте не было тайной, что Леонид чаще делит ложе с Мнесимахой, нежели с Горго. Дом первой жены был родным для Леонида в отличие от дома, где он жил с Горго.
Этот дом некогда принадлежал Клеомену. Всё в нём и поныне носило следы пребывания этого властного и порой непредсказуемого человека. Росписи на стенах и цветная мозаика из речных камешков на полу были выполнены художниками по заказу Клеомена. В настенных росписях были представлены подвиги Геракла. Этот герой, родоначальник спартанских царей, был кумиром Клеомена. Вся мебель в доме, ковры и занавески, сундуки для хранения одежды были когда-то приобретены Клеоменом либо его женой Праксифеей.
Ни старейшины, ни эфоры не порицали Леонида за привязанность к первой супруге, понимая, что они могут властвовать над людьми силою закона, но над людскими сердцами им властвовать не дано. Знать, стоявшая у власти, была признательна Леониду за его лояльность к правящим спартанским родам, которые путём заговора расправились с его старшим братом. Леонид вполне мог возмутить спартанское войско и жестоко отомстить за Клеомена, но он этого не сделал, не желая ввергать Спарту в гражданскую войну. Помня об этом, спартанская знать неизменно выказывала Леониду своё уважение и не чинила ему никаких препятствий в его отношениях с Мнесимахой.