Спартанский лев
Шрифт:
— Поразительно! — восхитился Симонид. — Кто бы мог подумать, что корень обычного цветка имеет такую силу!
— Поживёшь в Спарте подольше и не такое узнаешь, — рассмеялся Мегистий, складывая во вторую торбу головки сыра, ячменные лепёшки, чеснок и сушёную рыбу. — Здесь и законы, и сам образ жизни направлены исключительно на физическое совершенство граждан, на отменное здоровье их жён и детей. Телесная крепость — вот главный идол, которому со времён Ликурга поклоняются в Лакедемоне. — Мегистий сел на скамью, чтобы переодеть сандалии, и вдруг расхохотался. — Однажды я на спор затеял борьбу
Неудивительно, — промолвил Симонид, присев рядом. — Более тренированных женщин, чем здесь, я нигде не видел. А я, как ты знаешь, объездил всю Грецию...
Гостем Леонида в этот солнечный весенний день был Агафон, сын Полиместора, спартанец очень древнего рода, отмеченного в прошлом славными воинскими доблестями. С Агафоном Леонид был дружен с самого детства. Поэтому именно ему царь поручил дело необычайно опасное: под видом торговца проникнуть в Аргос и разведать, в каком состоянии ныне находится войско.
Агафон провёл в Аргосе без малого месяц и сумел раздобыть нужные сведения. Кое-что ему удалось увидеть даже своими глазами.
Послушать Агафона пришли также Клеомброт и Сперхий, муж Дафны. Пожаловали двое преданных друзей Леонида, военачальники Пантей и Эвенет.
Среди гостей в это утро был и Леарх, который благодаря усилиям своей сестры и матери стал на днях «младшим возлюбленным» мужа Горго. Леарх, в душе более тяготевший к Леотихиду, не стал противиться воле матери и почти каждый день приходил домой к Леониду, чтобы слушать его беседы с родственниками, друзьями и просто просителями, дабы обрести со временем умение сочетать в своей речи краткость содержания и глубину смысла.
В Спарте не любили длинных пространных речей и старались избегать пустопорожней болтовни. Юношей и девушек здесь приучали к тому, чтобы они сначала думали, а потом говорили, — по возможности кратко.
Когда Леонид обедал дома, а не в кругу сотрапезников в доме сисситий, то Леарх непременно сидел у него за столом, где обязательно велись беседы о доблести, скромности и добродетельных поступках. К себе на обед Леонид обычно приглашал тех граждан, которые были известны в Спарте как люди честные и добродетельные.
Вот и сегодня собравшиеся гости слушали рассказ Агафона перед тем, как перейти к утренней трапезе. В соседней комнате рабы заканчивали накрывать на стол.
Дафна, пришедшая навестить Горго, вдруг зашла в мужской мегарон и поманила к себе Леарха из-за дверной занавески. Леарх нехотя вышел в коридор, ведущий в поварню. Он решил, что у Дафны к нему какое-то срочное дело. Она же, ухватив брата за руку, увлекла его за собой в женский мегарон.
Во внутреннем дворике Леарх сердито высвободил свою руку из цепких пальцев сестры.
— В чём дело? Куда ты меня тащишь?
— К Горго, куда же ещё, — раздражённо ответила Дафна, вновь схватив брата за руку. — Она соскучилась по тебе. Ты не виделся с нею три дня! Это никуда не годится.
— Я обязательно навещу Горго, но не сейчас, — взмолился Леарх. — Я хочу послушать Агафона. Скажи ей,
— Никаких отговорок, братец! — Дафна была неумолима. — Я обещала Горго привести тебя к ней и сделаю это. А то, что Агафон занимает своими россказнями Леонида и остальных его гостей, так это нам только на руку. Вернее, вам. Никто не помешает обниматься и целоваться. Идём неё!
Дафна рванула брата за руку и потащила дальше за собой. В ней чувствовалась немалая сила, хотя она была стройна и женственна на вид.
Леарх подчинился, понимая, что сестру ему не переспорить. Пользуясь возрастным старшинством, Дафна всегда главенствовала над младшим братом, это повелось ещё с детских лет.
Горго изнывала, не видя Леарха, как только может изнывать женщина, все мысли которой изо дня в день заняты любимым человеком. Каждый день разлуки с Леархом казался пыткой: она ничем не могла занять себя, как ни старалась. Леарх и всё, связанное с ним, было для чувствительной Горго единственной отрадой и жизни. Потому-то в последнее время она заметно отдалилась от всех своих подруг кроме Дафны, которой Горго частенько поручала приглядывать за братом и доносить, чем он бывает занят, с кем дружит, к кому ходит в гости. Даже маленький сын гораздо меньше занимал мысли Горго, нежели возлюбленный. Плистарх очень походил на Леонида, а это не нравилось царице, и потому она была почти равнодушна к мальчику, вверив его заботам кормилицы.
Едва Дафна втолкнула недовольного Леарха в женские покои, как тот мигом оказался в объятиях поджидавшей его Горго. Не стесняясь Дафны, Горго стала покрывать поцелуями лицо своего возлюбленного и гладить его кудри. Эта исступлённая любвеобильность всё чаще стала раздражать Леарха, которому казалось, что его возлюбленная порой при посторонних людях выдаёт свои чувства взглядом или прикосновением руки. Наедине же с Леархом Горго и вовсе становилась безумной, настаивая, чтобы он поскорее овладел ею всё равно как.
Вот и теперь, не дав Леарху произнести ни слова, Горго быстро принялась раздеваться. Дафна деликатно отвернулась, встав у двери настороже.
Швырнув на пол пеплос и покрывало, Горго, оставшаяся в одних сандалиях, принялась стаскивать хитон с Леарха, исступлённым шёпотом твердя о том, как она истосковалась.
— Ты с ума сошла! На мужской половине сидят Леонид, Клеомброт, муж Дафны... И ещё Агафон... — лепетал Леарх, оставшись без одежды, но не смея обнять Горго. — Мой внезапный уход может показаться им подозрительным. Я должен поскорее вернуться в мужской мегарон. Не сердись, Горго. Но так надо!
— Конечно, дорогой, тебе необходимо вернуться, — говорила Горго, а сама тянула юношу в спальню. — Конечно, твоё долгое отсутствие может вызвать подозрения, поэтому тебе нужно сделать всё быстро, как ты это умеешь. Ну, давай же!
Горго улеглась на ложе и широко раздвинула свои белые холёные ноги. Вид нежных округлых бёдер, раскинутых в стороны, сделал своё дело. Отбросив колебания, Леарх тоже взобрался на ложе.
Руки его привычными движениями гладили бедра Горго, груди с маленькими сосками, мягкий живот. Леарх уже не думал, что в этом доме всего в каких-нибудь сорока шагах отсюда находятся Леонид, его брат и прочие гости.