Спасательный круг
Шрифт:
– Слава богу, – пылко ответил он. – Пойдем, пока солнце еще не зашло.
На пляже Келли сняла сандалии, и они пошли в противоположном от пристани направлении. Вдали Келли увидела несколько лодок. Ветер был достаточно сильный, чтобы наполнить паруса, и они легко скользили по сверкающей бирюзовой воде.
Это был рай…
У нее в голове крутилось множество мыслей, и она знала – у Леандроса тоже. Но никто не заговаривал первым. Они медленно пошли в обход подступивших к воде
– Леандрос, – начала она осторожно. – Я хочу поговорить с тобой о чем-то очень важном для меня.
– Я тоже хотел кое-что с тобой обсудить.
– Так давай куда-нибудь присядем.
Он озабоченно сдвинул брови:
– Не боишься испачкаться в песке?
– Ни капли.
Келли села, и он протянул ей бутылку с водой. Пока она пила, он тоже сделал несколько глотков из своей бутылки, утоляя жажду. Потом прилег на песок рядом с ней, оперся на локоть и засмотрелся на море. Его темные вьющиеся волосы блестели на солнце. Глядя на него, Келли почувствовала, как что-то сдавило грудь, мешая дышать.
– Леандрос? – прошептала она.
Он повернулся к ней, щурясь от косых лучей садящегося солнца, и Келли не могла понять выражения его лица.
– О чем ты думаешь?
– О словах Олимпии насчет моего чувства вины перед дядей и тетей. Они меня задели за живое. Я была самой счастливой девочкой на свете, потому что меня воспитывали именно они! А когда я вышла за тебя, то внутри возникло такое ощущение, словно я их бросила. От этого я чувствовала себя виноватой. Но кто мог знать, что это плохо скажется на нас?
Он сдвинул темные брови:
– Что ты имеешь в виду?
– Во время нашего медового месяца я изменилась… Это произошло оттого, что я просто не могла беззаботно наслаждаться. Я все время думала, как они вернулись в Филадельфию одни, без меня… Правда, мне казалось, ты не замечаешь во мне перемен. Но, как ты сказал Олимпии, сразу после свадьбы тебе показалось – что-то не так… Меня это просто сразило. Получается, мы все понимаем с большим запозданием.
Она замолчала, чувствуя, как напряженно слушает Леандрос.
– Да, Келли? – подтолкнул он ее продолжить свои размышления.
– Я хотела еще объяснить, почему мне не понравился ни один из тех домов, которые мы с тобой посмотрели. Я знаю, ты выбрал бы тот, с черепичной крышей и внутренним двориком. Он и вправду очень милый, но только…
– Только что? – спросил он отрывисто. – Келли, говори все до конца!
– Помнишь, когда ты рассказал мне про пентхаус?
Он в упор смотрел на нее потемневшими взволнованными глазами:
– Как я могу забыть…
– Ты сказал, – запинаясь, произнесла она, – что с удовольствием всегда
– Ну да, все так, – пробормотал он.
– Ты и сейчас этого хочешь?
– Келли, я понял – нельзя иметь все, чего хочешь.
– Но ты по-прежнему предпочитал бы жить на Андросе, если бы все складывалось по твоему желанию?
Он внезапно поднялся и мрачно взглянул на нее:
– К чему ты клонишь? Боишься сказать прямо, что возвращаешься в Филадельфию и я могу делать все, что мне нравится?
– Нет! – воскликнула Келли и тоже вскочила на ноги, отряхивая песок с юбки. – Об этом пока еще рано говорить. Ты специально неправильно истолковываешь мои слова?
– А как же прикажешь тебя понимать?
Она положила ладонь ему на руку и почувствовала, как сильно он напряжен.
– Почему ты сказал – нельзя иметь все, чего хочешь?
Он слегка отодвинулся от нее, словно она обожгла его своим прикосновением.
– Ты и сама понимаешь. Я знаю, тебе безумно нравятся Афины.
– Да! Это потрясающий город, с его древней историей. Но твой дом на Андросе понравился мне с самой первой минуты, как ты привез меня сюда. Мы осматривали дома с риелтором, а я все думала про твою виллу. С ней не сравнится ни одно место на земле. Неудивительно, что ты так ее любишь. Странно покупать или строить дом в Афинах, когда есть дом, где должны жить и расти дети.
– Ты говоришь это искренне? – Она услышала, как дрогнул его голос.
– Да! Это будет родовое гнездо для наших детей, тем более рядом живет вся их родня.
Она услышала, как он резко втянул в себя воздух.
– Дом в Филадельфии тоже будет им родным. Тебе же не хватает тети и дяди. Я всегда считал – им хорошо бы перебраться в Грецию, но ты возражала. Я и без Олимпии понимал, как тяжело тебе без них.
– Просто я хорошо знаю свою тетю! Она боится, что дядя не захочет покидать своих друзей. Проблема еще в медицинской страховке. Да и сможет ли он вообще привыкнуть к здешнему климату? К сожалению, я не могла сразу трезво оценить ситуацию из-за всех своих переживаний, но сеансы с Олимпией показали мне, какая я была дура! Я очень по ним скучала и знала – им тоже плохо без меня.
– Теперь ты все поняла.
Она кивнула:
– Если мы решим остаться вместе, я хотела бы жить на Андросе постоянно.
Он был ошеломлен:
– Тебе так здесь нравится?
– Пусть я и родилась не здесь, но люблю этот остров не меньше, чем ты. Олимпия была права, сказав – я жажду иметь что-то свое собственное. Как оказалось, Петра не жила на твоей вилле, и для меня все поменялось. Я теперь понимаю – во время нашего медового месяца с нами не было никого третьего. Я чувствую, что мы могли бы начать здесь новую жизнь на прочном фундаменте, но…