Спасай и женись
Шрифт:
Не дозвонившись непосредственно исполнителю, Панк перезвонил в фирму «Перст Судьбы» и сообщил диспетчеру особые приметы объекта — широкополую алую шляпу с перьями, — присовокупив, что «ихний Оршанский» на звонки не отвечает. После этого Панк с чистой совестью направился в ресторан, а в офисе фирмы началось некоторое беспокойство.
Лесику звонили с двух телефонов сразу, но ни один из них, естественно, не отвечал. Без двадцати одиннадцать беспокойство переросло
Разозленная произволом секретарша — весьма симпатичная и смело одетая девица — названивала в дверь квартиры Лесика уже без пяти одиннадцать, благо проживал незадачливый исполнитель в соседнем с офисом квартале.
Соня, продолжая беречь сон своего ненаглядного, сорвалась с кровати и понеслась открывать. При виде скудно одетой рыжей шалавы на пороге Соня слегка окаменела, а потом разом превратилась в цепного пса.
— Чего надо?
— Совсем обалдели? Где Леонид?
— А твое какое дело?
— Я ему голову оторву, вот какое! Времени сколько?
— Я те счас волосенки-то повыдергаю, тогда узнаешь, сколько времени. Прошмандовка бесстыжая!
— Что? Да вы, собственно, кто такая…
— Я — жена его законная, и вы бы, ДЕВУШКА, постыдились к замужнему мужчине домогаться!
— Да я…
— Иди отсюда!
С этими словами Соня схватила секретаршу за шкирку и спустила ее с лестницы. Смоленские масло, молоко и мясо помогают вскармливать достойных наследниц некрасовских женщин, а секретарша «Перста Судьбы» не была ни конем, ни горящей избой — фигурально выражаясь. Еще хорошо, что физическая подготовка у нее находилась на приличном уровне, потому что ускорение, приданное ей мощной Сониной рукой, могло бы запросто вынести ее на улицу, минуя стены панельного дома.
Соня, воспользовавшись быстрым отступлением противника, торопливо закрыла дверь и прислушалась, после чего досадливо поморщилась. Разбудила все-таки, лахудра крашеная!
Лесик несколько мгновений таращился в потолок без всякого смысла. Потом в памяти начали всплывать некоторые детали вчерашнего. Потом он перевел глаза на настенные часы…
Услышав истошный вопль, Соня аж присела от страха. Она еще не понимала, что случилось, но сердцем чуяла, что что-то нехорошее. А потом любимый промчался мимо с диким лицом и не менее диким криком:
— Проспал!!! Проспал, идиот несчастный!!! Телефон!!! Будильник, твою мать!!! СОНЯ!!!
Бывают моменты в жизни, когда тело соображает лучше, а главное, быстрее мозга. В жизни Сони настал именно такой момент. Она тихо и стремительно шмыгнула в стенной шкаф и затаилась. Квартира наполнилась беспорядочными звуками погрома. Через две минуты хлопнула входная дверь, и стало тихо, но Соня на всякий случай посидела в шкафу еще немножко. Потом вылезла и на цыпочках прошла на кухню. В окно было видно, как черный «мерседес», который Лесик вчера вечером пригнал с
Без четверти одиннадцать охрипшая, красная и растрепанная Лиза повернулась к невозмутимому Волкову. Он укоризненно покачал головой.
— Волынская, девушки твоего возраста просто не имеют права знать — не то что произносить — подобные слова. И потом, разве среди коней бывают… э-э… голубые?
— Он отстал, придурок несчастный! Ты видел? Он же шел первым, а потом взял — и пришел последним!
— Ты чего, денег на него поставила?
— Нет!!! Но я за него болела.
— О, да! Так болела, что даже Эдик смылся.
— Ну и хрен с ним! Нет, ну надо так было засбоить…
— Волынская, прекрати.
Лиза тяжело задышала, сдувая с носа растрепавшуюся прядь. Волкову ужасно хотелось ее поцеловать, но он немножко опасался, что она в таком состоянии может ему что-нибудь откусить.
Здравомыслие потихоньку возвращалось, и Лиза обвела мир вокруг еще разъяренным, но уже осмысленным взглядом. Увидев часы, она окончательно пришла в себя.
— Волков! У меня голова болит.
— Это совершенно естественно. Могу тебя успокоить, она болит еще у десятка человек в радиусе пяти метров. Ты орала так, что я гонга не слышал.
— Поехали отсюда.
— А Эдик?
— А что мне Эдик? Он прекрасный человек, он все поймет, шляпу я Ляльке отдала — делать здесь больше нечего. Поехали?
Перед самыми воротами Лиза вспомнила, что должна оторваться от Волкова на десять метров. Она резко остановилась и заявила:
— Я в ложе сумочку забыла!
— У тебя сумочки не было.
— Не говори ерунду! Как это я могла пойти на ипподром без сумочки? Конечно, была.
— Лиз, не было сумочки.
— Волков, почему ты все время строишь из меня дуру? У меня была сумочка, в ней были деньги. Теперь вот я хочу пить — а денег нет. Купи мне… Фанту!
Волков огляделся. У самого выхода стоял ларек, двое меланхоличных грузчиков как раз разгружали «газель» с упаковками бутылок… Окошечко было закрыто, но Волков всегда говорил, что главное — это личное обаяние.
Он подошел к открытой двери ларька, дождался, пока грузчики отойдут за очередной партией бутылок, и сунул голову внутрь.
— Браток, не продашь одну баночку, девушка пить очень хочет…
Сладковатая и холодная струя воздуха ударила в самый мозг Жоре Волкову. «Только не вдыхай!» — подумал он — и тут же вдохнул. Затухающее сознание еще отметило картинку: двое грузчиков сноровисто запихивают в «газель» Лизу. Внутри ее явно кто-то перехватывает, и тогда грузчики поворачиваются к нему…