Спасая Куинтона

Соренсен Джессика

– Можно посмотреть.
– Достаю телефон из кармана и протягиваю ему, наблюдая, как он нажимает несколько кнопок на сенсорном экране, прежде чем отдать его.

– Его зовут Скотт Картер, он живет в Сиэтле.
– Он тянется к дверной ручке.
– Не уверен, что это все-таки тот номер, поскольку последний раз, когда я разговаривал с кем-либо из дома, было больше года назад, когда Куинтон еще жил там, но это твой единственный шанс.

– Спасибо, Тристан, - говорю ему, пока он открывает дверь, ошеломленная информацией, которую он мне дал.
– Если тебе когда-нибудь

понадобится что-нибудь, помощь в какой-либо ситуации, ты всегда можешь рассчитывать на меня.
– Хочу сказать больше, но не знаю, насколько это будет уместно.

– Да, пожалуйста. Я дал тебе номер потому, что ты попросила. Не потому, что мне может понадобиться твоя помощь, - отвечает он, открыв дверь и пригнувшись, чтобы выбраться.
– И я не думаю, что это поможет Куинтону вообще. Поверь моему слову, что он бросит делать то, что он делает, только тогда, когда сам захочет этого. Знаю, потому что сам в этом варюсь и сложно бросить что-то, что заставляет чувствовать себя так чертовски хорошо.
– Он говорит это так буднично и, прежде чем я успеваю ответить, он захлопывает дверь и идет прочь к своей паршивой квартире, двигаясь медленно, потому что ему больно.

Смотрю на телефон, прокручивая слова Тристана в голове и размышляя, прав ли он. Что если это не принесет никакого результата. Если я пытаюсь найти решение проблемы, которая не может быть решена, то это намного сильнее меня, того, что я видела сегодня на парковке.

Тем не менее, я должна попробовать. Потому что в последний раз, когда я даже не попыталась, кое-кто погиб.

* * *

Когда я возвращаюсь в дом дяди Леа, проходит полдня, и я устала, больше, чем когда-либо. Но я стараюсь оставаться позитивной и обнадеживающей, когда рассказываю Леа мой план и прошу ее помочь в разговоре с отцом Куинтона.

– Я не знаю, что ему сказать, - заявляет она, когда я сажусь на диван рядом с ней, обессиленная. Она забирает пульт с подлокотника и направляет его на телевизор, приглушая звук. Она поворачивается ко мне, подогнув ногу под себя.
– Родители, такие родители, сама знаешь. И я не думаю, что он хорошо отреагирует на звонок друга Куинтона, который говорит ему, что его сын наркоман.

Морщусь при слове наркоман.
– У тебя есть идея получше?
– спрашиваю ее.

Она молчит в течение минуты или двух.
– Позвони маме.

– Что?

– Позвони своей маме и попроси ее поговорить с его отцом.

Я откидываюсь на спинку дивана, гадая, хорошая это идея или нет.
– Ты действительно думаешь, что это лучший вариант?

Она закидывает босые ноги на стол.
– Помнишь, когда мы помогали на горячей линии для самоубийц, мы проходили процесс отбора и обучения?
– спрашивает она, и я киваю.
– Так вот, ты еще не прошла процесс обучения быть родителем, - шутит она.

Я фыркаю.
– И это хорошо.
– Накручиваю прядь своих волос вокруг пальца, думая.
– Но я понимаю твою точку зрения.

Она слабо мне улыбается и гладит по ноге.
– Позвони своей маме и спроси ее.

Вздыхаю и достаю свой телефон из кармана, набирая номер мамы. Я начинаю разговор с легкой

беседы, рассказав ей в общих деталях, как прошли последние пара дней. Потом я перестаю ходить вокруг да около и рассказываю ей о своей идее позвонить отцу Куинтона и попросить его о помощи.

– И ты думаешь, я должна позвонить ему?
– спрашивает она в неуверенно.

– Да... ты ведь мама и можешь то, что я не могу, - говорю ей, думая о родителях, которых видела в клинике.
– Я уверена, что вы поймете друг друга на уровне, что мне не понять, особенно после того ада, через который ты прошла из-за меня.

Клянусь, похоже, она плачет. Не понимаю, почему. Я не говорила ничего такого. Только правду.

– Ты ведешь себя так по-взрослому, - говорит она, и я определенно слышу всхлип.
– Давай мне номер, я посмотрю, что смогу сделать.

– Спасибо, мам, - говорю я, а затем называю ей имя и номер, убедившись, что она понимает, что я не на сто процентов уверена, что это номер мистера Картера. Она говорит, что попробует и перезвонит мне немного позже. Тогда я кладу трубку, и мы с Леа направляемся на кухню, чтобы перекусить.

– Как ты думаешь, как все пройдет?
– спрашиваю Леа, открывая дверь холодильника.
– Думаешь, его отец будет волноваться?

Она пожимает плечами, роясь в шкафчиках.
– Не уверена.

– Да, я тоже, - говорю я, хватая бутылку воды, прежде чем закрыть холодильник и обернуться.
– Хотя я немного беспокоюсь, будет ли он также проходить через отрицание, как моя мама поначалу.

Она достает коробку с крекером, закрывает шкаф и запрыгивает на столешницу, свесив ноги.
– Мне интересно, как отреагирует Куинтон, если его отец вдруг возьмется за него. Честно говоря, не думаю, что он просто откажется от всего этого.

– Я тоже... но я должна попробовать.
– Изо всех сил зажмуриваюсь, представляя Куинтона: его худобу, пустоту в медово-карих глазах после того, как он принимает наркотики, гнев в его голосе.
– Я должна попробовать все, что в моих силах, прежде чем начну сдаваться. Я должна знать, что на этот раз я все испробовала.
– Открываю глаза, когда Леа начинает что-то говорить, но из кармана звонит мой телефон и прерывает ее. Вынимаю его, смотря на экран.
– Это мама, - говорю Леа и отвечаю на звонок.
– Эй, ты что-то быстро.

– Это потому, что я не смогла с ним связаться, - говорит она, и моя надежда рушится.

– Номер неправильный?
– спрашиваю, открывая бутылку воды.

– Нет, он верный, но на него никто не ответил... я оставила сообщение. Увидим, сработает ли это —перезвонит он мне или нет.

В ее голосе столько сомнения, что мои плечи опускаются, настроение падает все ниже, когда я прислоняюсь к холодильнику.
– Как ты думаешь, он тебе перезвонит?

– Может быть, - говорит она неуверенно.
– Если он не позвонит через день или два, попробую позвонить ему снова... но Нова, я не хочу, чтобы ты надеялась, что это станет решением всех проблем. Поверь мне, я мать, я знаю, что даже если родитель хочет помочь это не значит, что ребенок примет эту помощь.