Спасение красавицы
Шрифт:
Мне это казалось совершенно невозможным. Нас с Тристаном обоих призвали удовлетворять правителя, потом стравили друг с другом. Разве могли нас оставить там двоих?
В сумеречном коридоре Лексиус щелкнул пальцами, велев мне побыстрее двигаться перед ним, и на всем пути к купальне он нещадно порол меня, не изрекая ни звука. На каждом повороте в лабиринте коридоров я надеялся, что управляющий наконец-то уймется, но этого так и не случилось. Так что к тому моменту, как меня передали в руки грумов, я весь дрожал от боли и беззвучных слез.
Прислужники окружили меня ласковой заботой и приятным
Проснувшись, я обнаружил себя на соломенной подстилке на полу. Комната освещалась несколькими лампами. Я сразу понял, что нахожусь в спальне Лексиуса. Перекатившись на живот, я положил голову на руки и огляделся. Управляющий стоял у окна, задумчиво глядя во мрак ночного сада. Он был в халате, однако я заметил, что одежда его свободно свисает, ничем не застегнутая, не подпоясанная, возможно даже распахнутая спереди. Мне показалось, Лексиус что-то тихо нашептывает, бормочет, погруженный в свои мысли, хотя я не смог разобрать ни слова. Может статься, он даже что-то напевал себе под нос.
Наконец он обернулся и вздрогнул от неожиданности, увидев, что я его разглядываю, уютно положив голову на согнутую в локте правую руку. Халат на нем и впрямь был распахнут, и под ним виднелось нагое тело.
Он подошел ближе, загородив спиной просачивающийся из окна бледный свет.
— Со мной никто еще не проделывал того, что сделал ты, — злобно произнес он.
Я хохотнул под нос. Подумать только: я нахожусь в его покоях, никак не связанный, а он стоит передо мной почти что голый и такое мне говорит!
— Надо ж, какая жалость! — усмехнулся я. — Так ты попроси — я могу и повторить.
Не дожидаясь его ответа, я поднялся на ноги.
— Только скажи мне сперва, султан остался нами доволен? Сам ты нами удовлетворен?
Он отодвинулся от меня на шаг. И тут я понял, что, просто подступая к нему, могу оттеснить Лексиуса к самой стене. Это было бы весьма забавно!
— Да, вы его ублажили! — быстро ответил он, от волнения прерывисто дыша.
Как все ж таки он был красив — какой-то особой, хрупкой красотой, — этот коварный и опасный человек! Лексиус напоминал мне клинок, с каким сражаются люди пустыни, легкий, изящный и в то же время смертоносный.
— А ты? Ты остался нами доволен? — Я сделал к нему еще шаг, и он снова чуть отступил назад.
— Ты задаешь мне глупые вопросы, — огрызнулся он. — В саду вдоль дорожки стояла сотня новых рабов. Он вполне мог пройти мимо вас и не заметить. Так уж вышло, что он выбрал именно вас.
— Ну а теперь я выбираю тебя, — хмыкнул я. — Разве ты не польщен?
Протянув к нему руку, я взял прядь его волос. Лексиус вздрогнул.
— Прошу тебя… — выдохнул он.
Он опустил глаза. «Совершенно неотразим!» — похвалил я про себя.
— «Прошу тебя» что? — спросил я и поцеловал легкую впадину его щеки, затем, по очереди, его глаза, заставив их закрыться под моими поцелуями.
Лексиус стоял неподвижно, точно связанный, в наручниках и неспособный даже шевельнуться.
— Прошу,
— Конечно же, я буду ласков… — процедил я ему в самое ухо. — Я бываю очень даже ласков… когда мне это по душе.
Неожиданно Лексиус вырвался от меня, упал на колени и мгновенно принял в рот мой член — с такой жадностью, словно страждал его всем своим существом. Я стоял не шевелясь, взявшись рукой за его плечо и чувствуя, как он энергично скользит губами по моей плоти, ласкает ее языком, слегка прикусывает зубами.
— Не торопись-ка, парень, — молвил я наконец. Как это было мучительно — отстраниться от его рта! Напоследок Лексиус успел поцеловать меня в головку.
Я же решительно сорвал с него халат и поднял туземца на ноги.
— Обхвати меня за шею и держись покрепче, — велел я ему.
Он быстро выполнил сказанное, и я приподнял Лексиуса за ляжки, заведя его ноги себе вокруг пояса. Мой крепыш уже настойчиво бился под его разведенными ягодицами, и я немедля протолкнулся в тесный анус туземца, прихватив ладонями его нежные щечки. Лексиус еще крепче вцепился в меня руками, склонил голову к моему плечу. Я стоял, расставив ноги, и что есть силы пронзал его своим разгоряченным стержнем. Лексиус всем телом содрогался под моими ударами, и я сильнее и яростнее вжимался пальцами в его мягкую податливую плоть, которую не далее как сегодня уже знатно выпорол.
— Когда я кончу, — шепнул я ему в ухо, болезненно стиснув ему пальцами ягодицы, — то позаимствую у тебя ремень и выпорю тебя снова. Я отделаю тебя так, что ты целый день будешь ощущать под своими роскошными халатами мои отметины. Ты будешь знать, что ты такой же раб, как те несчастные, которыми ты весь день помыкаешь. И будешь помнить, кто твой настоящий господин.
Ответом мне явился лишь глубокий протяжный поцелуй Лексиуса, когда я исторгнулся в него.
Конечно, я не слишком уж усердствовал с поркой: как-никак Лексиус был еще в этом деле новичком. Однако я заставил его ползать по всей комнате, омывать мне языком ступни, на четвереньках поправлять и перекладывать мне подушки на постели. Затем я уселся на кровати и заставил его встать передо мной на колени, сцепив руки за шеей, как приучали держаться рабов в замке королевы.
Оглядев оценивающе результат, я немного поиграл пальцами с его членом, пытаясь понять, нравится ли ему, когда его так томят и раздразнивают. Потом похлестал ему пенис ремешком — его достоинство уже приобрело такой темно-кровавый оттенок, что в свете ламп сияло зловеще багровым цветом.
На прекрасном лице Лексиуса отражалась сладостная мука, очи были исполнены страдания и приятия происходящего. Заглянув в его глаза, я почувствовал в себе непривычное вдохновение и силу — ощущение, полностью противоположное той всеохватывающей слабости, что накатывала на меня, когда я смотрел на султана.