Спасение по-русски

Стрельцов Иван Захарович

Обхватив голову руками, Смит долго сидел в одной позе. Что делать? Может, все же стоит доложить в контрразведку? Пусть парни из БОССа решают, как им поступить, но мысль об укрытых деньгах и краденых произведениях искусства не давала ему возможности сделать этот шаг. И все же БОСС, могучая организация государственной безопасности, тоже не выходила из головы дипломата. Как вдруг… «Черт возьми, – мелькнула спасительная догадка, – я ведь только координатор. А отвечают за безопасность другие. Пусть отвечают, главное доказать, что я ни при чем». После этой догадки

жить стало легче. В скором времени консул выполнил требования шантажистов, оставив в тайнике необходимые схемы.

Но вопреки его надеждам через некоторое время снова раздался звонок.

– Вы отлично справились с нашей просьбой, мистер Смит, – в динамике раздался знакомый голос. – Но у нас проблема. Вы должны сказать, как наш человек сможет проникнуть в «Хилтон» во время совещания.

– Вы с ума сошли! – вырвалось у консула.

– Полноте говорить о такой ерунде. Итак, как можно попасть в гостиницу? – Голос в трубке стал жестким.

– Ну, не знаю. Может…

– Что может?

– В тот же день в «Хилтоне» будет проходить аукцион.

– Отлично. Нам нужен пригласительный билет на это мероприятие.

– Вы…

– Я не сошел с ума, – перебил собеседник. – Необходимо хотя бы взглянуть на этот билет. Потом мы его вам вернем.

– Я могу рассчитывать, что вы меня оставите в покое?

– Рассчитывать можете. Но о вас мы по-настоящему забудем по окончании акции. Навсегда. – В трубке раздались гудки.

И на этот раз Сидней выполнил приказ незнакомца, мечтая лишь о том, чтобы это все побыстрее кончилось. Некоторое время было тихо, и снова звонок. Теперь требования были другого характера: следует договориться о получении груза из-за рубежа, минуя таможенный контроль.

Бросив окурок сигареты в пепельницу, Сидней снял трубку своего рабочего телефона.

– Свяжите меня с начальником таможни аэропорта, – приказал он телефонистке на коммутаторе. И уже через несколько минут его тон стал слащаво-заискивающим:

– Добрый день, Морис. Вас приветствует Сидней, Сидней Смит. А, узнали, отлично. Как вы смотрите, дружище, чтобы вместе поужинать? Что? Превосходно, значит, договорились.

Положив трубку на аппарат, консул сам себе улыбнулся.

* * *

– Доброе утро, мистер Солейланд, – портье приветствовал невысокого коренастого мужчину преклонного возраста. Тяжело переваливаясь, старик прошествовал через фойе гостиницы, кивнув головой в знак приветствия.

Перед входом в гостиницу его поджидало такси. На заднем сиденье большой желтой машины сидел мужчина в кофейном костюме с крашеными волосами.

– Доброе утро, Джордж, – пыхтя и отдуваясь, поздоровался старик, забираясь в салон.

– Доброе утро, Вильгельм, – поздоровался поджидающий старика пассажир.

– Надеюсь, сегодня закончится мое заточение в этой варварской стране, в этой ужасной гостинице. Неужели мне надо было пересечь полмира с севера на юг, чтобы потом сидеть в добровольной тюрьме?

– Не беспокойтесь, мой дорогой Вильгельм, я уладил все дела с правительством. Сейчас

мы едем в аэропорт, затем вылетаем к месту. Там я познакомлю вас с группой управляющих, которые будут следить за работой на наших плантациях.

– Отлично, поехали.

Въехав на территорию аэропорта, такси повернуло к стоянке частных самолетов, где среди миниатюрных спортивных моделей выделялся бело-голубой двухмоторный «Ганза», личная собственность Солейланда.

Возле самолета стоял белокурый гигант Ристо Аргусен, личный пилот Вильгельма. Старик подобрал парня, когда того вышибли из гражданской авиации за пьянство. Ристо был великолепным пилотом, отличным собеседником и услужливым подчиненным. Правда, имел два недостатка: пилот не дурак был выпить и к азартным играм неравнодушен. Но старик знал Ристо несколько лет и считал, что три достоинства напрочь перекрывают два недостатка. Тем более что пилот испытывал к хозяину едва ли не собачью преданность, а это было немаловажным достоинством в такой авантюре, как поездка в дикий африканский край.

Возле пилота переминался с ноги на ногу невысокий широкоплечий мужчина с длинным носом, похожим на птичий клюв, и по-обезьяньи длинными руками. Он был одет в горохового цвета костюм, состоящий из шорт до колен, рубашки с короткими рукавами, легких туфель типа мокасин и пробкового шлема «а-ля колонизатор».

– Знакомьтесь, Вильгельм, – проговорил собеседник Солейланда, выбравшись из салона такси, – синьор Мартинес. Я его нанял на роль главного управляющего нашими плантациями. У него большой опыт работы в Центральной Америке. Синьор Мартинес будет контролировать работу всего нашего предприятия, ему будут подчиняться все управляющие нижнего звена, и он будет отчитываться за них.

Вильгельм Солейланд пожал руку Мартинесу, про себя отметил жесткость и цепкость ладони и абсолютно отрешенные глаза нового служащего. Вряд ли человек с такими глазами может обладать даже средним интеллектом.

– К полету все готово? – спросил своего пилота старик.

– Да, сэр.

– Тогда летим.

Вчетвером они поднялись на борт самолета. Вильгельм Солейланд, его приятель и компаньон Джордж Канли сели напротив друг друга за небольшим столиком, на котором был установлен портативный компьютер и письменные принадлежности. Рядом с кабиной пилота занял место Мартинес. Вынув из нагрудного кармана небольшую книжку, он погрузился в чтение.

«Ганза» вырулила со стоянки и покатила по взлетно-посадочной полосе. Развернувшись в конце полосы, машина замерла на несколько секунд, а затем, взяв разбег, легко оторвалась от бетона аэродромного покрытия.

– Вы знаете, Джордж, – неожиданно заговорил старик, – последнее время меня гложут сомнения по поводу нашего решения насчет Мозамбика.

– Не понимаю вас, Вилли. – Голос Канли был абсолютно бесстрастен.

– В те дни, что я провел в гостинице, ожидая, когда вы договоритесь с чиновниками из правительства, я решил проверить, подойдут ли сорта пшеницы и технология их производства к здешним земельным условиям. И знаете, что выяснилось?