Спасение по-русски

Выпавший ночью обильный снег убрали, и уже к обеду серо-белые пласты лежали неровными кучами в ожидании

уборочных машин.

На территории Генерального штаба несколько солдат-срочников вовсю орудовали метлами, наводя на асфальте окончательный порядок. Работа далеко не творческая, а потому бойцы выполняли задание если не спустя рукава, то уж точно без энтузиазма.

Солдаты, погруженные в собственные проблемы, негромко переговаривались между собой и не обратили внимания на офицера в черной флотской форме, направляющегося в сторону главного входа в Генштаб – мало ли здесь бывает военных! Хоть моряки гости и не частые, но превратности судьбы учат не обращать внимания на погоны и форму.

Офицер поднялся по гранитным ступенькам на крыльцо и потянул на себя массивную деревянную дверь, покрытую темно-коричневым лаком.

– Подполковник Волин, – разглядывая удостоверение офицера запаса, вслух прочитал дежурный прапорщик, сидящий в стеклянном «стакане» контрольно-пропускного пункта. Профессиональным взглядом он сравнил фотографию на документе с оригиналом, потом задал стандартный вопрос: – Вам назначено или по собственной инициативе?

Вопрос был не праздным, многие отставные офицеры появлялись в этом особняке, как правило, только когда их вызывали по необходимости или сало гражданской жизни обильно заливалось за шкуру, вот они и шли к своим коллегам за помощью.

– Меня пригласил генерал-полковник Журавлев, – четко ответил подполковник с эмблемой морской пехоты на шинели.

– Одну минутку, – лицо прапорщика по-прежнему оставалось бесстрастным, но глаза заметно ожили. Он заглянул в толстый талмуд журнала заявок, потом снял трубку служебного телефона и задал несколько коротких вопросов. Окончив разговор, надавил кнопку в торце крышки стола.

Почти в то же мгновение открылась дверь позади Волина, в помещение вошел еще один прапорщик, молодой человек, внешне как брат-близнец похожий на дежурного.

– Сдайте шинель в гардероб, вас проведут, – сделав пометку в журнале регистрации, дежурный вернул Игорю удостоверение.

Под шинелью Волина оказался парадный мундир с кортиком на боку. Китель украшал набор боевых орденов, над которыми поблескивала звезда Героя России. Сопровождающий с уважением окинул статную фигуру, выхватив при этом черную перчатку протеза вместо левой руки морпеха, и негромко произнес: – Следуйте за мной.

Чеканя шаг, они шли по просторным коридорам Генштаба – мозга Российской армии, со стен которого на них смотрели портреты военачальников. В свое время им довелось служить в стенах этого заведения, каждый из изображенных был исторической личностью, принесшой стране славу и гордость. Появлявшиеся на их пути офицеры разного ранга мало походили на своих сановных предшественников – скуластые, с нездоровым голодным блеском глазах.

Игорь Волин не понаслышке знал, что кадровым военным часто задерживают финансовое довольствие и многим, чтобы как-то содержать семьи, помимо службы приходилось искать приработок на стороне. Особенно паршиво с финансами стало после окончания Чеченской войны. Деньги, конечно, выделялись на армию, но они не доходили не то что до строевых

частей, на содержание Арбатского военного округа [1] не хватало. Почему так происходило, для подполковника тоже не было загадкой, слишком много разного сброда отиралось возле армии. Нажившись на приватизации в начале девяностых, они стали обладателями не только солидных капиталов, но и обросли влиятельными знакомыми, рядом с которыми можно безбоязненно светиться на телевизионных экранах, а заодно разрабатывать схемы увода бюджетных денег, причем неважно, будут ли это средства армии, космонавтики или атомстроя. Главный принцип – деньги не пахнут.

И этот принцип, как раковая опухоль рождает метастазы, рождал другой принцип – «каждый сам за себя». Офицер морского спецназа подполковник Волин, который почти год устраивался в цивильной жизни, также пытался жить по этому новому тухлому закону, лишь бы зарабатывать на кусок хлеба с маслом, а там дальше не его дело. Но эта мораль рвачей в нем упорно не приживалась, в спецназе другие законы…

Они вошли в просторную приемную, из-за стола вскочил грузный немолодой капитан с широким морщинистым лицом, отчеканив:

– Проходите, товарищ подполковник, Андрей Андреевич вас ждет.

Генеральский кабинет был под стать приемной, такой же просторный, с высокими потолками и двумя большими окнами, прикрытыми тяжелыми портьерами. Мебель, массивную и немного помпезную, Волину доводилось видеть лишь в фильмах о Великой Отечественной войне.

Над столом висел портрет Петра Первого в зеленом гренадерском мундире, со шпагой в правой руке на фоне императорского штандарта. Тонкие усы помазанника были вздыблены, а глаза в ярости выпучены. В дальнем углу на высокой тумбе стоял большой бронзовый бюст маршала Жукова.

Генерал Журавлев при виде вошедшего разведчика легко поднялся из кресла и шагнул навстречу гостю. В отличие от подполковника он был не в парадном мундире, а в повседневной форме, даже без орденских планок.

– Товарищ генерал-полковник, прибыл по вашему приглашению, – вытянулся во фронт Волин.

– Совсем гражданским стал, – усмехнулся Андрей Андреевич Журавлев. – Еще год назад сказал бы «по приказанию», а сейчас, видишь ли, «по приглашению».

– Все течет, все меняется, – философски ответил Волин.

– Верно, – генерал первым протянул гостю руку. – Ну, здравствуй, морпех.

– Бывший морпех, – поправил генерала Игорь.

Знакомство тогда еще капитана флотского спецназа и генерал-лейтенанта военной разведки произошло четыре года назад, когда срочно потребовался офицер в диверсионную группу на таджико-афганскую границу. Потом была служба в отдельной бригаде морской пехоты на Крайнем Севере, где Волин служил в должности заместителя командира бригады и откуда отправился командиром сводного батальона на Чеченскую войну. [2]