Спасение в любви
Шрифт:
— Произошло раньше или сейчас?
— Раньше, — сказала Мел.
— Не имею ни малейшего представления.
— А как насчет сейчас?
— Держу пари, что бедный старина бар сейчас ходит ходуном так, что, того и гляди, сорвется с фундамента.
Когда последние тарелки были вытерты, пол подметен, а на запертой двери табличка «Открыто» перевернута обратной стороной, Причер медленно потащился по лестнице к своей бывшей комнате. Открыв дверь, он увидел, что Кристофер прыгает на кровати, а Пейдж стоит рядом с пижамной курточкой в руках и пытается
— Ну ладно, ковбой, — сказал Причер. Он взял у Пейдж пижамный верх и подставил мальчику. Кристофер сунул руки в пижамную курточку и повернулся, чтобы дать Причеру одернуть ее на спинке. — Вот это другое дело.
Пейдж положила руку ему на плечо и попросила:
— Пожалуйста, уложи этого ковбоя спать. Я подожду тебя внизу.
Кристофер прыгнул на Причера, обхватил его руками за шею, а ногами за талию и тесно прижался.
— А как же мамочкин поцелуй? — напомнил ему Причер.
Кристофер вытянул губы трубочкой и выглянул из-за плеча Причера, но хватку не ослабил. Он получил свой поцелуй, и Пейдж оставила их вдвоем.
— И что дальше? — спросил Причер.
— Почитай, — сказал Крис.
— Да ну ладно тебе. Сегодня был длинный день.
— Почитай, — повторил он. — Одну стланичку.
— Ладно, но только одну.
Причер сел на кровать рядом с ним и взял протянутую книгу. И прочитал он в результате три страницы.
— А теперь давай укладывайся.
Крис захныкал и завозился.
— Тебе давали сегодня сладкое? — спросил Причер. — Ложись в постель. Хватит капризничать. — Он подоткнул мальчику одеяло и поцеловал его головку. — Увидимся утром, малыш.
— Доблой ночи, — сказал Кристофер.
Спустившись вниз, Причер нашел Пейдж у камина. Она сидела за столиком, на котором стояло два стакана — один с виски для него, а другой с вином для нее самой. В камине ярко пылали свежие поленья, этакое молчаливое приглашение посидеть вдвоем. Пламя подсвечивало шелковистые русые волосы, щеки порозовели, а мягкие губы, казалось, манили к себе. По телу Причера, несмотря на все его сопротивление, растеклось неутоленное желание.
— Я налила тебе. И себе тоже.
— Спасибо, — отозвался тот. — Он немного перевозбудился. Я спросил у него, давали ли ему сегодня сладкое, а потом понял, что сам и давал. Пирог и мороженое, две порции. И еще, по-моему, он пил колу.
— Ну, он очень устал, так что, когда сахар из него выветрится, он отключится. Сегодня был замечательный ужин, Джон. По-моему, ты превзошел самого себя.
— Я не ждал тебя так рано. — Он выдвинул еще один стул и сел рядом. — Что-нибудь случилось?
Она покачала головой:
— Это была фантастическая поездка. Муж Дженни отличный парень, и с Крисом они поладили. Она работает у себя в магазине как вол, но зато они довольно успешны, и Дженни очень горда. Еще раз спасибо, что ты устроил это для меня.
— Ты скучала по своей подруге, — пожал плечами Причер.
— И можешь себе представить? — Пейдж улыбнулась. —
— Она предлагала тебе работу? — осторожно поинтересовался Причер.
— Предлагала. Я ответила ей, что запомню это. Но на самом деле я вряд ли соглашусь.
Причеру показалось, что он ослышался.
— У тебя есть предложение лучше? — спросил он.
Она подняла бровь.
— Думаешь, в Вирджин-Ривер смогла бы преуспеть сеть магазинчиков? — спросила она. — У нас с Крисом сейчас все хорошо. Я уже спрашивала тебя раньше — и верю, что ты сказал правду: что не против нашего присутствия здесь. И если оно начнет плохо отражаться на тебе или баре, я надеюсь, ты мне об этом сообщишь.
— Пейдж, я не стал бы тебе лгать. Разве я когда-то говорил тебе неправду?
Она засмеялась:
— Нет, не говорил. Но вот информацию, как известно, придерживал.
— Да ну, совсем немного, — оправдывался тот. — Пейдж, а Кристофер не спрашивал о нем? О своем отце?
Она покачала головой:
— Только о своем трехколесном велосипеде. — Она опустила глаза. — Но меня действительно кое-что волнует, Джон. Учитывая характер моего брата, который просто копия нашего отца-психопата, и самого Уэса, я боюсь, что Крис мог унаследовать черты, которые заставят его злиться и причинять моральную и физическую боль другим людям. Я очень этого боюсь. Не мог бы ты поискать информацию об этом в Интернете?
— Могу, — ответил он. — Но ты же видишь, что он добрый и счастливый мальчик. Видишь это каждый день. Хотя, наверное, лучше действительно подстраховаться. Я попробую. — Он сделал небольшой глоток и произнес: — А Уэс? У него есть родные? Родители, братья-сестры?
— Никого, — покачала головой Пейдж. — У него было трудное детство. Приемные семьи, детдома. Все постоянно менялось. — Она с сожалением усмехнулась. — Я думала, это так потрясающе, что человек сам всего добился в жизни. Но я смотрела на фасад, игнорируя то, что было внутри. А он не оставил прошлое позади, он принес его с собой в настоящее.
Причер молчал, думая над ее словами.
— Я служил с парнем, который рос в приемных семьях, — произнес он наконец. — Ребенком ему пришлось очень нелегко. Но он был сама доброта. И именно детство заставило его пожелать лучшей жизни. Тут не угадаешь, куда все повернется. Надо просто стараться изо всех сил правильно его воспитывать. — Он вдруг ухмыльнулся. — Могу показать, как надо крутить уши по рецепту моей мамы…
Пейдж улыбнулась, потягивая вино.
Во время своей поездки к подруге Пейдж довольно много обсуждала с ней Джона и Вирджин-Ривер. Вечерами. Днем Дженни целыми днями пропадала в магазине, и Пейдж старалась ей помогать — она убирала и готовила еду. Но подруга, несмотря на усталость, слушала ее сагу о встрече с Джоном, его драке с Уэсом и поездке к ее родным в Лос-Анджелес. О том, как Джон их поддерживал — поддерживал ее. О Джоне и Крисе. Дженни даже видела плюшевого мишку с самодельной ногой из сине-серой фланели. Она провела по ней рукой и сказала: