Спасение
Шрифт:
Облегчения хватило секунд на пять.
— Ах, дерьмо, — ахнул он и бегом бросился в уборную.
Неизвестно, что он съел накануне, но большая часть съеденного оказалась в унитазе. Нажав смыв, Каллум обмяк на полу, прислонившись спиной к раковине, и стал отдуваться, но тут его тело вдруг обратилось в лед, а засевший в мозгу убийца принялся дробить заледеневший череп кувалдой.
Вчера, выбросив цистерну, они еще час провели на Гильгенской фабрике по удалению отходов. Сперва вместе с персоналом проверяли, не треснул ли, не протек ли в этом хаосе какой–нибудь из подготовленных к отправке
Новостные каналы, игнорируя ее скромность, принялись крутить старые видео Чернобыля. Каллум с группой к тому времени вернулись в Брикстон и валяли дурака в своем офисе, встречая каждый панический репортаж улюлюканьем и криками «ура». «Знали бы вы…» — самодовольно повторял про себя Каллум. А когда все закончилось, они пошли отметить это дело небольшой выпивкой.
Душ не слишком помог. Но после него Каллум сразу проглотил четыре таблетки ибупрофена, запив их половиной упаковки свежего апельсинового сока, найденного в холодильнике. В полностью загруженном холодильнике. Слава богу хоть за это! Он бросил на сковородку ломтики грудинки. И хлеба сегодня имелось сколько угодно, значит, два сэндвича с ветчиной. И к ним две чашки крепчайшего кофе.
Нашел чистую одежду. Упихал всю кучу грязной в мешки домашней службы: там разберут и сдерут деньги за разборку — и выставил мешки за дверь, чтобы забрали.
Затем, подсев к кухонной стойке, он принял еще пару парацетамолин: бывшая, парамедик по профессии, говорила, что их можно сочетать с ибупрофеном. Он все еще не чувствовал себя в силах дойти до хаба на Янг–стрит. И был не в настроении пересматривать ночные новости. Случись что плохое, служба ЭД его бы известила.
Каллум надел очки–экраны.
— Эй, Аполлон, были вызовы или почта от Сави?
— Нет.
— Сделай милость, приятель, прозвони ее м-нет.
— Не отвечает.
Гадство!
Такого Каллум понять не мог. За шесть, на хрен, дней ни минуты без пригляда тупоумных юных радикалов? Может, все это заговор? Она вышла за него ради денег и весь персонал «Клуба Дианы» в курсе? Они, что ни месяц, ловят парочку обуянных романтикой туристов и посмеиваются, прикарманивая… а что тут прикарманивать? У него только и было, что большие надежды на будущее. Их в банк не положишь.
Каллум устало покачал головой.
— Пора бы тебе повзрослеть, балбес, — сердито проворчал он.
Мозг, ясное дело, пытался вытеснить очевидное. Что–то стряслось. Что–то плохое.
— Аполлон?
— Да, Калл?
— Установи новостные фильтры. Ищи студенток, подходящих под описание Сави, но с другим именем, об исчезновении которых из кампусов
— Из каких кампусов, Калл?
Он пожал плечами.
— Всех.
— По всей планете?
Да, я параноик. Но достаточно ли я параноик?
— Да, — вздохнул он. — На всей Земле.
— Это потребует времени. Позволь закупить добавочное время на обработку данных?
— Закупай.
Добравшись до офиса, Каллум и рад был бы посмеяться над состоянием Аланы и Колина — да только сам он в это утро явно не достиг моральных высот. К тому же подозревал, что выглядит еще хуже. Очки у них были не такими темными, как у него. Райна выглядела живой и милой — как всегда. А Каллум поручился бы, что помнит, как она пила водку с ним наравне. Смутно вспоминался еще и пылающий голубым пламенем стакан для коктейлей.
Райна устало и сочувственно улыбнулась.
— Как дела, шеф?
— Жив пока. Почему у тебя нет похмелья?
— Моложе, умнее, знаю, где достать хорошие лекарства.
— Вот гадство! — буркнул он.
Моши в кухонном уголке замешивал таблетки в большую кружку чая. Он не побрился и, по твердому убеждению Каллума, не сменил вчерашнюю рубашку.
— Утро, — промычал Моши и обмяк на кушетке, закрыв глаза.
Для Генри утро было как утро, и с миром все в порядке. Ну да. Генри вчера играл роль ответственного взрослого и еще до полуночи ушел домой к беременной жене.
Сквозь стеклянную стену Каллум заглянул в центр МК. Фитц, улыбнувшись ему, насмешливо подняла два пальца — привет, все прекрасно. Каллум в ответ показал один.
— Ну, так… — Каллум пытался сосредоточиться на новостях, крутившихся по стенным экранам. Один из двух центральных еще показывал Гильген: там всю ночь шел сильный снег, прикрывший самые бьющие в глаза разрушения. — Что у нас?
— Зачем об этом думать? — не открывая глаз, удивился Моши.
— Ничего интересного, — ответила Райна. — И уж точно сегодня никаких страшилок с плутонием.
Каллум сердито зыркнул на нее. Он понимал, что рано или поздно Райна узнает. Но распорядиться своим знанием должна была умнее, тем более в стенах офиса. Прослушивает ли нас служба безопасности?
Вошла Докал, обвела неодобрительным взглядом человеческие останки.
— Господи боже, ребята! Это называется — профессионалы? Вы что, выходных не могли дождаться?
— К тому времени мы бы успели второй раз спасти мир, — заметил Моши.
— Нет, в таком состоянии ничего вы не спасете. Это, по–вашему, «боевая готовность»?
— А как насчет: «Вчера вы все хорошо поработали, „Связь“ в восторге, и я могу известить вас об огромных благодарственных премиях»? — подала голос Райна.
— Сейчас дежурят две другие группы, — напомнил Каллум. — Если нас вызовут после них, будем готовы.
Докал поискала слова для едкого ответа. Но смилостивилась.
— Вообще, в очередных платежных ведомостях вы найдете благодарность корпорации.
Собравшиеся вяло возликовали. Один Генри выглядел искренне признательным. Да, он ведь недавно рассказывал Каллуму о жутких ценах на приданое для младенца.