Спасение
Шрифт:
— Этой части я не слышал, — сказал Эдди пугающе тихо.
— Эдди… — начала я снова.
Он не дал мне закончить.
— Ты что, свихнулась?
Это было сказано не тихим голосом, а криком, и все, полицейские, вышибалы, танцовщицы и официантки, повернули головы в нашу сторону.
Я открыла рот, чтобы защититься (будто должна была, ведь это был мой папа), но не произнесла ни слова.
— Вот об этом я и говорю. — Будто все было недостаточно плохо с разъяренным, кричащим Эдди, на наш тет-а-тет заглянул Смити.
—
— Видишь нож, убегаешь так быстро, как только можешь, — сказал Смити.
Теперь он повторялся.
— В таких туфлях не побегаешь, — заметила я.
— Все. С этого момента на смене ты ходишь в теннисных туфлях.
Я уставилась на него округлившимися глазами. Ни одна из девочек Смити не носила теннисных туфель. Официантки должны были быть на каблуках не менее трех дюймов (однажды я видела, как Смити их измерял), а стриптизерши носили платформы высотой до небес.
— Я не могу быть в теннисных туфлях! — огрызнулась я. — Ты хоть понимаешь, что будет с моими чаевыми?
Теперь и Эдди, и Смити уставились на меня так, словно я пожертвовала свой мозг науке до смерти.
Смити повернулся к Эдди.
— Отдаю ее в твои руки. Сам, нахрен, разбирайся с ней. — И зашагал прочь. Снова.
Эдди провел рукой по волосам.
— Эдди, — вернулся Джимми Маркер, — мне очень нужно задать ей несколько вопросов.
Эдди раздраженно махнул рукой в жесте «валяй», но не отходил от меня, пока детектив Маркер задавал вопросы. Я рассказала ему свою историю (чувствуя, как Эдди становится все более и более напряженным по мере моего рассказа; не спрашивайте меня, как я это чувствовала, поверьте, я просто знала). Детектив Маркер сделал пометки и спросил, знаю ли я, как связаться с моим отцом, о чем я понятия не имела.
Он взял мой номер, повернулся к Эдди и сказал:
— Она вся твоя.
Нехорошо.
Прежде чем Эдди успел что-то сделать или сказать, я быстро направилась к бару за курткой, кардиганом и сумочкой. Может, если бы я его проигнорировала, он бы ушел.
Я сняла фартук, достала мобильник и хлопнула фартуком по стойке бара, чтобы меня обналичили.
Смити стоял за стойкой бара и свирепо смотрел на меня.
— Я уволена? — спросила я.
Смити сдернул фартук со стойки и сказал:
— Заноза в моей гребаной заднице, вот ты кто. — Он запихал фартук под стойку бара и сунул мне мои вещи. — Я обналичу тебя. Подготовлю твои чаевые к пятнице.
Полагаю, меня не уволили.
Затем я заметила, что в конце бара стоял Ли и разговаривал с Вэнсом.
Дерьмо и проклятье.
Теперь моя ночь точно удалась.
Что здесь делал Ли?
— Привет, Ли, — поздоровалась я, стараясь казаться спокойной.
Он поднял голову, его глаза метнулись мне за спину,
— Джет, — сказал он.
Я улыбнулась Вэнсу, который тоже ухмылялся, его глаза пробежались по моему телу, затем его ухмылка расширилась до захватывающей дух белозубой улыбки, когда его взгляд встретился с моим. Он посмотрел мне за спину, и я почувствовала, как чья-то рука обвилась вокруг моего плеча.
— Пойдем, — сказал Эдди мне на ухо.
Я напряглась и обернулась. Очевидно, игнор не сработал.
Я попробовала другую тактику уклонения.
— Ленни отвезет меня домой.
Это тоже не сработало. Эдди повел меня к входной двери.
— Никто не отвезет тебя домой. Ты едешь ко мне.
Ой!
Я уперлась каблуками в пол и выдернула руку из его ладони.
— Я не могу. Мне нужно домой, — возразила я.
— Ты не пойдешь домой.
Я уставилась на него.
— Мне нужно домой.
— Дома не безопасно. Со мной ты будешь под защитой, и там ты останешься.
При его словах меня охватила паника.
— Думаешь, Ловкач отправится ко мне домой?
— Я думаю, Ловкач сделает все, что угодно, чтобы получить свои тридцать кусков.
Желудок скрутило, и я подалась вперед.
— Но там мама. Она не может… — Я замолчала, а потом, сама того не желая, бросила на него девчачий взгляд «пожалуйста», который действовал на Смити. — Эдди, мне нужно домой.
Он смотрел на меня несколько секунд, а потом пробормотал:
— Черт.
Взяв меня за руку, потащил вперед.
— Я отвезу тебя домой.
Меня затопило облегчение, когда он толкнул входную дверь.
— Спасибо, Эдди.
Облегчение длилось недолго.
— По дороге заскочим ко мне. Я возьму сменную одежду.
Ой, ой и ой!
— Что? — завопила я.
Эдди остановился у своего грузовика.
— Не останешься у меня, тогда я останусь у тебя.
Нет.
Нет, нет, нет.
— Уверена, что со мной все будет в порядке, — заверила я его.
— Я тоже уверен, главным образом потому, что я буду с тобой, чтобы убедиться в этом, — отрезал Эдди, открывая пассажирскую дверцу.
— У нас не так много места, — попыталась я, когда он помог мне забраться в грузовик.
Эдди стоял у открытой дверцы, глядя на меня.
— У тебя есть диван? — спросил он.
— Да, — ответила я и тут же пожалела об этом. — Но он не очень удобный.
— Ты спишь на нем?
— Нет.
— На нем спит твоя мама?
Лучше не становилось.
— Нет, — ответила я.
— Тогда у тебя есть место.
— Эдди… — сказала я захлопнувшейся дверце.
Эдди сел за руль, и шестеренки в моей голове завертелись, пытаясь найти какое-нибудь оправдание, любое оправдание, чтобы Эдди не пришел ко мне домой, не провел ночь на диване, защищая меня от мужчин с ножом.