Спасение
Шрифт:
Затем входная дверь открылась, и вошли две женщины и мужчина. Нетрудно заметить, что они родственники Эдди. Одна из женщин была высокой, как и мужчина, другая — миниатюрной, как Бланка. Все они были потрясающе хороши собой, совсем как Эдди.
Они все посмотрели на меня.
Эдди пристально посмотрел на них, затем опустил голову, провел рукой по волосам и пробормотал слова на испанском и английском, ни одно из них не было приятным.
Я посмотрела на вновь прибывших.
— Привет, —
Прозвучало коллективное приветствие, быстрые взмахи рук, и много-много белозубых улыбок на фоне смуглой кожи.
— Это мои дети, Карлос, Роза и Елена, — сообщила Бланка (Елена была той, что пониже).
— Я Джет, — повторила я, все еще улыбаясь и начиная думать, что все это очень забавно.
— У нас что, встреча выпускников? — спросил Эдди.
Карлос рассмеялся. Роза и Елена посмотрели друг на друга и усмехнулись. Бланка смерила Эдди убийственным взглядом и выпалила в него очередью испанских слов. Затем повернулась ко мне, снова расплываясь в улыбке.
Да, мама Эдди была такой же, как и моя.
— Я забыла о десерте, поэтому принесла вам наполеон от Пасквини, — сказала мне Бланка.
Она не забыла о десерте. А намеренно упустила его из вида, чтобы оценить девушку, с которой у Эдди свидание. Интересно, было ли это из-за меня или такое происходило с Эдди постоянно. Я не могла представить, что Эдди будет мириться с этим все время, так что, видимо, дело было во мне. Я не знала, что с этим делать, поэтому отбросила эти мысли в сторону.
Подойдя к ней, я взяла у нее коробку.
— Звучит прекрасно. Кстати, ужин был восхитительным. Спасибо.
— De nada (с исп. — не за что, пожалуйста), — сказала она, грациозно склонив голову.
Все стояли вокруг, улыбаясь друг другу. То есть все, кроме Эдди.
Наконец, я нарушила молчание.
— Вы принесли на всех? Мне подать пирожные? — поинтересовалась я у Бланки.
— Нет! — выпалил Эдди, и я, не сдержавшись, повернулась к нему с улыбкой.
Он пристально посмотрел на меня.
Его семья наблюдала за нами.
Эдди взглянул на мать и сказал что-то по-испански. Не требовалось переводчика, чтобы понять, что ее выдворяют.
— Хорошо, хорошо. Мы уходим, — сказала она и повернулась ко мне. — Эдди рассказал мне о tu madre (с исп. — твоей маме). Как она?
Я все еще улыбалась, слишком довольная, чтобы огорчиться, что она знала о маме.
— С ней все в порядке.
— Ей нужна компания сегодня вечером? Может, мы могли бы съездить…
Я ничего не могла с собой поделать, я начала смеяться.
Эдди это не показалось смешным, прозвучало еще больше очень быстрой, жутко раздраженной и со смутной угрозой
— Ay, Dios mio, mi nino (с исп. — Ах, Боже, мой мальчик), ты сегодня взвинчен, — сказала Бланка Эдди, и Карлос расхохотался. Бланка повернулась ко мне: — Он немного вспыльчивый, совсем как его папа.
Без шуток. Это я уже поняла.
— Буду иметь в виду, — сказала я ей, стараясь сохранить серьезное выражение лица.
Она подошла ближе и посмотрела мне в глаза. Затем кивнула сама себе и коснулась моей руки. С этим я тоже не знала, что делать, и решила подумать обо всем этом позже.
Затем она подошла к Эдди и коснулась его плеча. Он низко наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, и пробормотал что-то, все еще раздраженно, но также с любовью. От этого зрелища я снова испытала странно приятное чувство, и мне пришлось заставить себя отвести взгляд.
Прозвучали прощания, и мне досталось еще несколько взмахов рук, а потом они ушли.
Эдди подошел ко мне, забрал коробку и направился на кухню.
Я подошла к двери кухни и остановилась там.
— Было весело, — повторила я его недавние слова, сказанные им возле моего дома.
Он поставил коробку и снова начал красться ко мне, на этот раз его глаза были темными, а намерения ясными.
Ой!
Я отступила, прильнула к стене, а он прижался ко мне всем телом.
Запрокинув голову, я смотрела вверх, его лицо было меньше чем в дюйме от моего.
— В этой ситуации хорошо одно: никогда не видел, чтобы ты столько улыбалась, и не думаю, что когда-либо слышал, как ты смеешься.
— У тебя забавная мама, — выдавила я, чувствуя, как становится трудно дышать.
Он прижался сильнее, и затрудненное дыхание перестало быть моей главной заботой, потому что кислород в легких воспламенился.
— У меня назойливая и любопытная мама, одержимая желанием иметь десятки внуков, чем скорее, тем лучше.
Я слегка кивнула, стараясь не думать о том, чтобы подарить Бланке внуков, но больше стараясь не думать о самом процессе, который для этого требовался.
— Звучит знакомо, — сказала я.
Его руки коснулись моего подбородка, удерживая меня на месте. Глаза затуманились, и он пробормотал что-то по-испански. Я уловила carina (с исп. — милая, дорогая) и hermosa (с исп. — прекрасная, великолепная), начала приподниматься на цыпочки, но тут зазвонил мой мобильный.
— Не обращай внимания, — приказал Эдди мне в губы.
Я хотела, очень хотела, но не могла.
— Я не могу, — прошептала я. — Вдруг это мама.
Он тут же отпустил меня и отошел.