Спасение
Шрифт:
Я почувствовала, как слезы подступают к горлу, и проглотила их.
— Не знаю, что сказать, — пробормотала я, засовывая конверт в задний карман.
— Может, «спасибо»? — снова рявкнула мама из-за стойки с эспрессо, используя Голос: — Можно подумать, я плохо ее воспитала, — посетовала она Тексу.
— Это твоя мама? — спросил Смити.
Мне не представилось шанса ответить, так как колокольчик над дверью прозвенел снова.
И, обернувшись, я увидела в дверях свою сестру Лотти.
Она была одета в облегающие
— Ииииии! — завизжала я от волнения при виде ее, и забыв обо всех: Тексе, Дюке, Смити, Джейн, Инди, маме и Диких Красавчиках Коммандос. Я рванула с места и бросилась к ней.
Лотти тоже завизжала, и мы принялись обниматься, раскачиваясь из стороны в сторону и громко смеясь.
Подъехала мама и встала с кресла, чтобы обнять свою Лотти. Лотти помогла ей сесть обратно, затем повернулась и сверкнула отбеленными зубами, улыбнувшись мне.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я, все еще улыбаясь.
— Мне позвонила Лавонн, затем Трикси, потом снова Лавонн и, наконец, мама, — сообщила Лотти.
Моя улыбка погасла, а вместе с ней и мое волнение при виде Лотти.
— И что они сказали? — спросила я.
Улыбка Лотти тоже погасла.
— Они рассказали, что происходит.
Великолепно.
Моя рука вернулась на бедро.
— Они не должны были этого делать.
Ее рука тоже коснулась бедра.
— Почему это? Нет, подожди, почему ты мне не сказала?
— Я со всем справлялась.
Она толкнула меня в плечо.
Я замерла.
— Ни с чем ты не справлялась, сумасшедшая стерва, — сказала она.
— Именно так я и сказал, — влез Смити.
Лотти даже не знала, кто он такой, но кивнула ему.
Я перешла в режим Двойной Угрозы и уперла вторую руку в бедро.
— Я справлюсь.
Она снова толкнула меня в плечо.
— Не пихай меня, — рявкнула я, толкая ее в ответ.
— Девочки, — предупредила мама.
Как и всю нашу жизнь, мы проигнорировали ее.
— Ты сумасшедшая, — сказала мне Лотти. — С тобой происходит такое дерьмо из-за папы, и ты работаешь в баре с сиськами!
Я снова толкнула ее.
— Нет ничего плохого в том, чтобы работать в баре с сиськами, — возмутилась я.
— Нет, ты права, нет ничего плохого в том, чтобы работать в баре с сиськами, за исключением того, что это ты работаешь в баре с сиськами. Ты не из тех девушек, которые работают в баре с сиськами.
Она толкнула меня, а потом дернула за волосы.
— Что это значит? И не дергай меня за волосы. — Я дернула ее за волосы в ответ.
— Девочки, — повторила мама, по собственному опыту понимая, что дерганье за волосы означало
— Буду дергать, если захочу! — Она дернула снова, а я толкнула ее. Она проигнорировала мой толчок и продолжила: — Вечно взваливаешь все на свои плечи, не звонишь, не говоришь мне, что тебе нужны деньги, устраиваешься на две работы. Идиотка.
— Я не идиотка! — заорала я.
— Идиотка! Ты должна была позвонить! — крикнула она в ответ.
— Я не хотела тебя беспокоить. Хотела, чтобы ты жила своей жизнью.
— Моя жизнь — это вы с мамой, глупая. — Затем снова толкнула меня. — Я возвращаюсь в Денвер.
Я толкнула ее в оба плеча.
— Нет! — крикнула я.
Она схватила меня за волосы, дернула и не отпустила.
— Да! — крикнула она.
Затем мы упали, в основном, дергая друг друга за волосы и вереща: «Отпусти!», но также катались по полу, она укусила меня за плечо, и я двинула ей локтем в ребра. Ничего такого, чего бы мы не делали раньше, хотя в последний раз такое происходило в младших классах.
Внезапно мы промокли до нитки. Замерев, посмотрели вверх, где мама держала пустой пластиковый кувшин. Затем посмотрели вниз на себя. Мы промокли насквозь. Лотти выглядела ничего, на ней-то уже была обтягивающая черная майка. Хотя по щекам спускались потеки туши.
А вот на мне была белая футболка с длинными рукавами и круглым вырезом, которая от воды стала практически прозрачной. На мне также был мой самый кружевной бюстгальтер, которые теперь могли видеть все, но, слава Богу, он не обнажал всю грудь.
— Мои дочери катаются по полу кофейни. Боже милостивый, вставайте, — рявкнула мама, поднимаясь с кресла и используя Угрожающую Позу, даже одной рукой, намного лучше меня.
Мы встали.
Я повернулась к Лотти.
— Ты, правда, переезжаешь в Денвер? — спросила я.
— Да, — подтвердила она.
— Но ведь ты любишь Лос-Анджелес, — возразила я.
— Мы с Джонни расстались. Без Джонни в Лос-Анджелесе дерьмово, и я скучаю по горам. Я возвращаюсь домой.
Она улыбнулась мне.
Она скучала не по горам, она скучала по своей семье.
Я улыбнулась в ответ.
Должна признать, было бы здорово, если бы Лотти жила дома.
— Нужна работа? — Внезапно рядом возник Смити.
Боже милостивый.
Насквозь промокшая и наплевавшая на всё, я представила их друг другу.
— Смити — мой босс в стрип-клубе. Смити, это моя сестра Лотти.
— Я знаю, кто она такая, черт возьми. Лотти Мак, королева календаря «Корвет», — сказал он мне и повернулся к Лотти. — Будешь танцевать в моем клубе, я сделаю тебя гребаной знаменитостью. Ты станешь гвоздем программы. Я переоборудую сцену для твоих танцев. Мне придется купить гребаную бархатную веревку и нанять новых вышибал. Че-е-ерт, ты будешь водить «Порше» через неделю.