Спасения нет

Гамильтон Питер Ф.

Первая торпеда ударила севернее центральной вершины. Над тройным пиком быстро вздулся шар ядерной плазмы. Теано передала полученные с высокоорбитальных спутников данные.

— Не может такого быть, — пробормотала Гвендолин. — Пятьсот мегатонн? Пятьсот?

Вторая торпеда, пронзив облако суперэнергезированного пара, ударила в основание горы. Еще один плазменный шар, поднявшись над поверхностью, вынес вверх мощнейший шквал каменных осколков. После седьмого разрыва терраса по кромке кратера жестоко сотрясалась, спуская по неровным уступам лавины реголита и вздымая струи пыли от подножия.

Удар неумолимо следовал за ударом. Кратер

заваливало тяжелыми массами реголитовой пыли и оплавленных базальтов. Каждые несколько секунд новая боеголовка терзала его новой энергетической вспышкой.

— На вид пятьсот и есть, — заметил Горацио. — Господи, а если они ударят такими по щитам?

На линзы Гвендолин уже поступали сверхсекретные данные безвестных аналитиков Обороны Альфа.

— Пробьют насквозь, — ответила она, — и прикончат город вместе с домами, лесами и людьми на сто пятьдесят километров от места удара.

— Тогда пора нам подвязываться.

— По городам они такого не применят, — уверила она, мечтая, чтобы это оказалось фактом, а не сомнительной догадкой.

В кратер Теофила ударила последняя торпеда: над стокилометровым кругом уже встало токсичное облако пыли и заряженного мощным электричеством пара, поднялось на тридцать с лишним километров. Оно подсвечивалось изнутри гигантскими молниями, походившими на продолжающиеся разрывы.

Теано привела последние данные от Обороны Альфа.

— Командному центру конец, — устало сказала Гвендолин.

— Но у них же есть и другие?

— Конечно.

— Тогда все эти ужасы напрасны?

— Не напрасны. Это пропаганда. Оликсы показали силу.

Остальная армада продолжала спускаться к Земле. На десяти тысячах километров ее ждали на орбите шесть орудийных платформ: три заходили со стороны африканского побережья, одна от Антарктики, еще две от Ирана и Индии.

Когда корабли Избавления вышли на геостационарную орбиту, платформы включили щиты, облачившись в шестисотметровые шары искрящегося золотом тумана. Передовой корабль Избавления выпустил по ним двадцать четыре торпеды. Платформы ответили из рельсовых пушек. Каждая выпускала двести снарядов в секунду, разгоняя их на своей стопятидесятиметровой длине до скорости пятьдесят километров в секунду. Боезапаса на платформах не было: снаряды поступали в подающий механизм пушки через портал в огромных бункерах, распределенных по оборонным базам на всей Земле, что давало практически бесконечный поток боеприпасов. Каждая платформа располагала восемью пушками, и сейчас в сторону нападающих неслись сорок восемь плотных гиперскоростных роев. Торпеды бешено колебались на курсе, уклоняясь от почти сплошных струй металла.

Точности от рельсовых не требовалось: самое количество пуль гарантировало, что они поставят на пути торпед плотный барьер, которого не обойти никаким уклонением от заданного курса. Когда первые пули сблизились с торпедами, выяснилось, что те обладают какой–то ближней защитой: пули за несколько метров до удара уходили в сторону. Но эта отражающая система могла бы справиться с немногочисленными ударами, а сейчас ее смело бурей. При такой феноменальной скорости схождения малейшее скользящее касание уничтожало торпеду. Все двадцать четыре погибли за тридцать секунд.

— Значит, кое–что мы против них можем, — сказал Горацио. — Они не всесильны.

— Это пустое, — возразила Гвендолин. — Наша контрпропаганда, и только.

Они проследили, как двенадцать первых кораблей армады, плавно ускоряясь, приступают к окружению. Разбившись на пары, они подстраивались к орбитальному движению платформы и подходили к ней на пятьсот километров. Платформы,

не реагируя, равномерно сползали на восток по орбите, уносящей их к Австралии. Корабли Избавления задействовали рентгеновские лазеры того же типа, какой применялся по щитам хабитатов и МГД-астероидам. Щиты платформ, впитывая закачанную в них энергию, разгорались миниатюрными золотыми солнцами, зажигая над Индийским океаном преждевременную зарю. Избавители, подобно осторожным хищникам, подступили ближе, и тогда шесть платформ одновременно ударили своими гамма–лазерами. Фокусирующие камеры у них были одноразовыми, мощный луч мгновенно уничтожал устройства. Но перед смертью они преобразовали пятьдесят тысяч мегаватт в ультражесткое гамма–излучение, узким потоком направленное в сердце вражеского корабля. Прицел предназначался для захвата объектов, движущихся с колоссальной скоростью относительно земной поверхности, а корабли Избавления сами подстроились к орбитальной, что позволило удержать прицел целую четверть секунды — до гибели лазеров. На результат стоило полюбоваться. Четыре Избавителя взорвались, из огромных дыр в корпусе пятого вылетали оплавленные обломки и бил ионизированный газ. Остальные три просто умерли на орбите, медлительное вращение десятки лет спустя должно было привести их в верхние слои атмосферы, затормозить и уничтожить.

Стая в десяток кораблей Избавления взяла разгон в сторону бойни, их темные корпуса по ходу ускорения приобрели идеальный серебряный блеск. На сей раз они зашли снизу, коснувшись перед сближением тысячекилометровой отметки высоты. С нижней части платформы защищали только орудия ближней обороны. К их днищам рванулись двадцать торпед. Мегатонные боеголовки в гармоничном выбросе создали вокруг платформ сверкающие розетки из пересекающихся плазменных сфер. Им в ответ полыхнула земная термосфера, в редком слое газа прошла ослепительная рябь ста километров в диаметре. Океан под ней отразил актиничный свет, обратив воздух в бледное подобие солнечной фотосферы.

Энергетические лучи, ударив от кораблей Избавления, с чрезвычайной точностью пронзили энергетические вихри. Вторая волна торпед с ядерными боеголовками взорвалась всего в тридцати километрах от платформ. Щиты выдержали считаные секунды и отказали. Над океаном взбурлила терзаемая излучением атмосфера. Всплески перегретого воздуха сливались в смертоносные воронки циклонов, разгоняя бури, каких еще не знала планета.

Сквозь этот страшный шторм опускался длинный ряд кораблей Избавления.

Первым стал Перт. Город — чистый самоцвет на австралийском побережье — был защищен восемью перекрывающимися овальными щитами, протянувшимися на семьдесят километров от края до края и на сорок в высоту. Высокий прибой уже бил по береговому краю щита, когда семь кораблей Избавления на сверхзвуковой скорости скользнули по израненному небу, на кривой сбрасывая скорость и выкидывая звуковые бомбы, не услышанные горожанами под щитом. Большие обтекаемые воздушные аппараты, прокружив над городом, приземлились в километре от границы щита, а один — на острове Роттнест. Каждый из них направил энергетические лучи в купола щитов.

Земляне, следившие за происходящим по новостям, дружно затаили дыхание. Воздух над щитом подернулся паутиной расходящихся от места удара разрядов; стекая по куполу в землю, они издавали непрекращающийся рев. Столбы раскаленного воздуха взметнулись на высоту и расплылись грибами навстречу несущемуся с моря шквалу. Сами купола засветились багровыми штрихами — это усиленные атомные связи напрягались под мощным приливом энергии. Но держались.

— Долго ли продержатся? — спросил Горацио.