Спасения нет
Шрифт:
— Это она скромничает, — заметил Деллиан. — Собственная радиостанция у каждого клана — это ее идея.
— Я всего лишь практична. Нашла в их культуре надежное обоснование для такого множества радиостанций, позволяющего с легкостью обнаружить Баян в межзвездном пространстве. Эта планета так и светится в электромагнитном спектре.
— Действительно, — согласился Финтокс. — Я, пока меня создавали, прослушал множество клановых радиопередач.
— Позвольте спросить, нравится ли вам ваянская музыка?
— Некоторая нравится. Почему вы спрашиваете? Это важно?
— Не важно. Но любопытно —
— В каком смысле?
— Просто она не настоящая. Эту «музыку», как и прочее ваянское искусство, создавали искусственно. Гендесы экстраполировали ее на основе вложенных нами начальных параметров. Усвоив основы — что нравится и что не нравится ваянцам, — гендесы приступили к сочинению новых мелодий. Только, видите ли, наслаждаться ими способны лишь ваянцы, а их не существует. Вернее, не существовало до вашего создания. Корабль внедрения наделил вас способностью ценить эту музыку, полагая, что ваянцы ею наслаждаются. Но ведь он основывался на ваянской культуре, которой не существует, поскольку не существует ваянцев.
Она указала на спешащие по улице андроидные тела.
— Теперь существуют, — возразил Финтокс. — Мы шестеро — настоящие ваянцы.
— Так же как неанские металюди были настоящими людьми, — добавил Деллиан.
— Но вы же не воспроизводитесь, — сказал Ирелла. — То есть вы же не будете?
— Нет.
— Значит, вы первые и последние представители своего вида. Не знаю, надо ли об этом грустить.
— Если вам нужны ваянцы, вы могли бы сами их сотворить. Молекулярные инициаторы способны создать биологически идеальные ваянские тела. Мы — доказательство, что они функциональны. Люди — хорошие разработчики.
Ирелла ответила чужаку встревоженным взглядом.
— Нельзя. Пока над галактикой нависает угроза оликсов…
— Мы не боги, — с упреком проговорил Деллиан. — Даже не будь оликсов, мы бы не стали заниматься такими вещами.
— Разве? — усомнилась Ирелла.
Он выдержал ее взгляд. Иной раз их разговоры выходили за рамки добродушных пикировок. Одно из великих благ их дружбы с Иреллой — что они так часто расходятся во взглядах. Временами Деллиану приходило в голову, что с ней он будто заглядывает в собственное будущее: очень уж часто ему приходилось соглашаться с ней по прошествии времени — даже с ее яростью на отсутствие выбора в их созданной ради войны жизни. Он все еще рвался в бой, но теперь ясно сознавал, насколько аморально было не дать им права выбора. Правда, Деллиана это волновало меньше, чем Иреллу. Наверное, потому, что он верил в грядущую войну, после которой они будут либо мертвы, либо свободны. Ирелла называла эту веру фатализмом — когда бывала в добром расположении духа.
Сверхзвуковой реактивный аппарат вернул их в Тисмал — малую горную цитадель на окраине владений Игсабула и центр управления всей континентальной ловушкой. Расположенные в ней гендесы координировали деятельность всех цитаделей и ферм.
Они приземлились на плоскую вершину полусферического здания под дождем — мощный ливень стекал по округлым стенам широкими мутноватыми ручьями, увлажняя скользкие водорослевые маты. Посадочная площадка ушла вниз на уровень ангара, где они и высадились.
— Хотите
Деллиан только головой покачал. Он до сего дня не мог оценить скрупулезной продуманности всех деталей фиктивной ваянской цивилизации.
— Не вижу в том необходимости, — ответил Финтокс. — Игсабул меня вполне убедил. Мои коллеги возвращаются?
— Они все заканчивают осмотр в течение полутора часов, — сообщила Ирелла. — Сбор назначен в Бенну.
— Мне интересно будет увидеть самые передовые ваши учреждения.
Они прошли в хаб здания. Три его круглых портала по два метра шириной были окаймлены сложным сплетением серебряных проводов, в них мелькали тусклые фиолетовые искры. Проемы смотрелись гладкими псевдоплоскостями: на взгляд невозможно было отличить их от твердой поверхности. Деллиан ввел свой код, установив запутанность.
— Мы, когда ими не пользуемся, держим межпланетные порталы закрытыми, — пояснила Ирелла. — Так труднее отследить квантовый след.
— И вновь я впечатлен вашей приверженностью протоколу безопасности, — похвалил Финтокс.
Деллиан вслед за ним шагнул в хаб Бенну.
Хабитат Бенну представлял собой тор десятикилометрового диаметра и двухкилометровой толщины, он медленно вращался, давая на внешнем ободе джулосское тяготение — приблизительно 1,1 земного. В овальном секторе тора разместился субтропический парк с хрустальной крышей, сквозь которую просвечивал кусочек осевой полосы «солнца». Деллиан никак не мог понять, какой смысл здесь в прозрачных крышах. Все равно за ними не видно ничего интересного. Прищурившись против яркого света, разглядишь разве что трубопроводы и мигающие навигационные огни на выступах машин.
— Добро пожаловать в центр паутины, — обратился он к Финтоксу.
Пришелец его не слушал. Он изогнул шею так, что все восемь глаз смотрели вверх. Голос истончился и почти не улавливался слухом, как писк летучей мысли. Транслятор, кажется, целую вечность преобразовывал этот писк в человеческую речь.
— Это не звезды. Где мы находимся?
— Внутри маленькой криопланеты, — ответила Ирелла. — В одиннадцати а. е. от ваянской звезды. Каменное ядро одето восьмикилометровым слоем льда. Мы выдолбили сердцевину, вот и получился Бенну: полость имеет ширину сто пятьдесят километров. Так что здесь все надежно: наше тепловое излучение тысячу лет не пробьется наружу.
— Вот та группа огней, — указал Деллиан, — это «Морган». А вон те — одна из трех корабельных верфей: на них собирают новые штурмовые крейсеры для ударного флота. Компоненты изготавливаются в инициаторах — это те большие вытянутые икосаэдры, что парят у стены полости.
— Вы так многого достигли, — сказал Финтокс. — Сколько вы здесь провели?
— Корабль–зародыш прибыл пятьдесят семь лет назад, — сказала Ирелла. — Он сразу начал имитировать передачи ваянского кланового радио, а его фоннеймановская система приступила к биоформированию планеты. Мы добрались пять лет назад.