Спасения нет
Шрифт:
— Дел в целости доставит вас на ковчег, — сказал Ирелла. — На него можно положиться.
— Я просмотрел ваш тактический план внедрения и согласен с ним, — ответил Финтокс.
— Рад слышать, — съязвил Деллиан.
Ирелла снова придержала его взглядом.
— Как вы думаете, сумеете извлечь из единого сознания информацию? Святая Джессика всегда говорила, что связь с ним сложно дается.
— Было бы безрассудно пытаться с помощью нашего нейровируса целиком захватить мозг ковчега, — согласился Финтокс. — Он бы неизбежно распознал такую попытку и принял меры. Я просто постараюсь слить свое сознание с потоком кортикальных импульсов единого сознания.
— На слух кажется просто, — сказал Деллиан.
— Это не просто, — ответил Финтокс. — Вы должны быть готовы к неудаче в этой части.
— Спасибо, запомню.
— После извлечения данных, если условия будут благоприятствовать, я нацелю нейровирус на связи в едином сознании, постараюсь смешать и нарушить прохождение импульсов. Это все равно что бросить песку в глаза. Что облегчит вам штурм.
— Спасибо, — сказала Ирелла. — Только не подвергайте себя опасности. Наша цель — расположение врат.
— Да, — поддержал Деллиан. — Так что, проникнув в ковчег, я должен буду просто доставить вас к месту входа сигналов в нейронные слои. Опять же, проще простого.
— Это ирония? — усомнился Финтокс.
— Ирония, — признался Деллиан. — Подобающая случаю.
— Я верю в возможности вашего взвода, Деллиан. Уверен, что вы доставите меня к нужному входу.
— После начала штурма, подведя сенсоры ближе, мы гораздо больше узнаем о внутреннем строении ковчега, — заметила Элличи. — Тогда Монтаксан подскажет Делу, куда вас доставить.
Это удивило Деллиана даже больше добровольного согласия Финтокса загрузить нейровирус. Конечно, вполне разумно. Когда датчики и дроны соберут разумное количество данных о приближающемся ковчеге, Монтаксан — метаваянка женского пола — сумеет определить вероятное расположение нейронных стыков на массивном судне и вывести из них оптимальную точку входа.
Но вот мысль, что метаваянка будет находиться в тактическом центре вместе с Тиллианой и Элличи, у него в голове не укладывалась. Конечно, Ирелла посоветовала ему не глупить.
— Без нее эту работу не сделаешь. И, кстати говоря, ты сам вызвался сопровождать Финтокса. Сам это начал.
Ответить ей было нечего.
— До начала штурма у вас два часа, — сказала Ирелла. — Финтокс, я бы попросила вас надеть скафандр для окончательной проверки.
— Хорошая мысль, — ответил Финтокс. — Уверен, вы превосходно справились.
Скафандр раскрылся. Элличи помогла метаваянцу забраться внутрь. Ирелла подошла к Деллиану, наклонилась, чтобы смотреть глаза в глаза, положила ладони на плечи.
— Я тебя люблю, — сказала она. — Возвращайся.
Он закрыл глаза, потерся носом о ее нос, чтобы унести с собой воспоминание об этой мимолетной ласке.
— Вернуться к тебе мне сами святые не помешают.
Через два часа Ирелла, стоя в субтропическом зное тора Бенну, всматривалась сквозь широкую прозрачную крышу. Солнечную полоску отключили, так что ей видна была центральная полость криопланеты — а ее оптик дополнял вид виртуальными подробностями. С ними синие огоньки свечи вдалеке превращались в выхлопы маневровых двигателей, и темные корабли скользили в замкнутом пространстве, как акулы в аквариуме.
На Бенну осталось не больше дюжины человек, а из бинаров — она одна. Забавно —
«Наш талисман», — повторяли взводы, пока она не пригрозила следующему, кто это скажет, вышибить мозги.
В огромной каверне разгорался электрический голубоватый рассвет. Открывалась и наращивалась первая партия изменяемых порталов: двести колец в светящихся гнездах из экзотических волокон плавно расширялись до поперечника в пятьдесят метров. В порталы выплескивалась волна мин. Половина уходила в космос на пути приближавшегося ковчега, вторая падала в верхние слои атмосферы единственного в системе газового гиганта Сасраса. Потом перед своей группой переменных порталов выстроились штурмовые крейсеры под управлением гендесов. Большие боевые корабли быстро и легко проскользнули в кольца, возникнув в нескольких а. е. за линией мин. Наконец пришла очередь «Моргана». Ирелла смотрела только на пятый шар звездолета — тот, где на причальных балках висели десантные модули. В одном из них был Деллиан — устроился в бронескафандре, как у себя дома, и, пожалуй, перебрасывался со взводом тупыми шуточками, скрывая неловкость от присутствия Финтокса. Вокруг него наверняка расположилась боевая когорта — любовь между мальчиком и его мунками крепче встроенной программы лояльности.
— Я помню… — запела Ирелла.
Я помню танец в звездной тьме — в тот день ты похитил мое сердце. Я помню наш дом, золотую Землю — мы к ней непременно вернемся. Я помню, как безнадежны были мечты, пока Святые не вернули надежду. Я помню, как стыли звезды и лишь наша любовь горела…Она улыбнулась, вспомнив чудесных, преданных мунков — воспоминание, поблекшее вместе с памятью детства.
— Присмотрите за ним, — шепнула она им, смаргивая влагу с глаз.
Портал «Моргана» разверзся во всю ширь — лазурное, презирающее реальность гало шириной в два километра. Оно целиком сглотнуло корабль.
Станция Круз
29 июня 2204 года
Алик не радовался возвращению на станцию Круз. Последние три дня он мучился в Вашингтоне, глотал агнофет, как пиво на вечеринке студенческого братства, и метался между совещаниями: руководящий состав, глобальные политкомитеты, пентагоновский бункер чрезвычайных ситуаций глубоко под столицей… Множество диверсий против городских щитов Америки резко подорвали доверие ко всем вашингтонским службам безопасности. Они в последнее столетие так успешно подавляли внутренних диссидентов и заграничных инсургентов, что надменная уверенность в своих силах перешла в токсичную самоуспокоенность. А когда дошло до дела, все оказались с голым задом на морозе: ни информации, ни подготовки.