Спасения нет
Шрифт:
Полиция и государственные службы сумели мобилизоваться в считаные часы, но очень скоро им пришлось обратиться к резерву на самый крайний случай, к совершенно особым опергруппам из загашников Пентагона. Мобилизовали и национальную гвардию, однако с адовым множеством диверсантов все равно не справились. Избиратели из сельской местности, из так называемого фермерского пояса, не обрадовались правительственным сообщениям, призывавшим их в ближайшие города, где спешно собранные и кое–как подготовленные нацгвардейцы распихивали их по драным раскладушкам в выделенных зданиях. Многие посылали правительство по известному
Вот это у него в голове не укладывалось. Каким образом, когда всякому уже ясно, что диверсии — составная часть вторжения, умудряются навербовать идиотов в исполнители? Они что, не понимают, что пособничают врагам человечества? Слава богу, те, с кем он имел дело в верхах, держались того же мнения. Группам охраны приказано было не стесняться в средствах для прекращения саботажа. И те не стеснялись.
Поначалу обрадовали известия, что хабитаты Нью–Вашингтона и Эты Кассиопеи практически не подвергаются атакам. Но очень скоро там возникла проблема беженцев, а «Всекомменты» в своем репертуаре требовали переселить туда все население Соединенных Штатов. «Терраформирование велось на наши налоги, значит, они наши».
Не облегчало жизни и стремление Секретной Службы передислоцировать Первое Лицо в запасную резиденцию на Нью–Вашингтоне — это требование одним из первых утекло в массы. Пришлось ей показаться (на минутку) на балконе Белого дома, чтоб уверить народ: нет, президент не бежала, поджавши хвост. Тем временем старшие члены сената без шума и без возражений перебирались в резервные резиденции, разбросанные по системе Эты Кассиопеи.
Эмилья Юрих устало улыбнулась ему через стол.
— Как дела?
Алик поплотнее уселся в своем кресле и мрачно уставился на вазу с букетом мандариновых роз, заслонивших ее лицо.
— В общем, дерьмо льет без продыху. Очень уж многие у нас вообразили себя настоящими выживальщиками и поверили, что наконец дождались славных времен, о которых мечтали всю жизнь: предстоят героические перестрелки, и победа будет за их охотничьими лазерами и гранатометами. И еще сколько–то любителей природы — эти отвергают жизнь в городах и ни за что не соглашаются прятаться под щитами. Каждый второй евангелист верит, что оликсы вознесут его прямо в рай, а другая половина видит в «Спасении жизни» падающий с небес ад и воображают в нем самого сатану на престоле. Ни те ни другие не собираются покидать культовых сооружений. Еще целая толпа поганых радикалов объявила, что все это — заговор супрематистов, желающих превратить города в концлагеря для угнетенных жертв капитализма, и что бедняки, которые туда отправятся, обратно уже не выйдут. Знаете, никак не возьму в толк, что такого ценного нашли в нас оликсы. Словом, прикрыть всех — не правдоподобнее, чем не дать стокам корпораций мутить питьевую воду. И близко не успеваем.
— Сочувствую.
— Не
— Но мы же платим налоги! — ядовито передразнил Энсли. — Правительство обязано нам помочь!
— Вы платите налоги? — шутливо удивилась Эмилья.
Энсли ощетинился было, но внук предостерегающе коснулся его руки. Величайший в истории богач метнул на Энсли Третьего гневный взгляд и обмяк в своем кресле.
Алика его реакция удивила. На публике Энсли мог разыгрывать «что на уме, то и на языке», но человек, не умеющий владеть собой, не выстроил бы ничего подобного «Связи».
Вслед за парой вооруженных дронов в комнату вошли Джессика, Соко и Кандара, сели в ряд за стол для совещаний. Еще три дрона зависли за ними. Капитан Трал и Ланкин заняли места у стены за дуэтом пришельцев.
Алик с ухмылкой ткнул пальцем в зависший над головой Джессики дрон:
— Они нас от вас защищают или вас от нас?
— Ну, я еще не применяла своих инопланетных суперспособностей для перехвата управления, — откликнулась Джессика, — так что пока они прикрывают ваши задницы.
— Кандара? — поднял бровь Алик.
— Она была хорошей девочкой, — ответила та, — и он тоже.
— Мило. Как с вашей миссией?
— Броня будет готова в течение часа, — сказала Джессика.
— Надеюсь, крепкая, — произнес, шагнув через порог, Юрий. — Поскольку агенты оликсов в Кингс–Кроссе применили оружие, режущее наши бронескафандры, как мокрый картон.
— Да, я видел запись, — кивнул Алик. — Дерьмово там обернулось.
Юрий сел. Луи занял место с ним рядом.
— Где Каллум? — спросил Алик.
— На двадцать третьей Весов, — ответила Эмилья.
Алик представления не имел, где это, — альтэго Шанго пришлось подбросить ему на линзы файл. Чтение немногое прояснило.
— Какого хрена ему там понадобилось? За восемьдесят с лишним световых лет? Как он вообще туда попал? Вроде бы считается, что межзвездные хабы заперты крепче сейфов в Вегасе.
— Я распорядился, — ответил Юрий. — Выход на двадцать третью Весов только через портал экзонаучных исследований «Связи». Он надежен. А если и нет, оликсы, попав туда, ничего не выиграют.
— Он говорит, что работает над новой идеей, ни от кого не требующей разыгрывать камикадзе, — пояснила Эмилья. — Над какой, он мне не сказал, только обещал объяснить, если она подтвердится.
— Две идеи за два дня, — фыркнул Энсли. — Кто бы мог подумать, что у парня голова как у Хокинга?
— Те, кого он раньше переиграл? — ответил Алик, с намеком улыбаясь Юрию.
Тот показал ему палец.
— Балбес, в тот раз выиграл я.
— Вы, двое, кончайте мериться письками, — велел Энсли. — Джессика, что за адово оружие — те клубки в Кингс–Кроссе?
— Вращающиеся сети, возможно — вариация метавирусных спор, — сказала та. — Активные молекулярные блоки разбивают массу на основные компоненты. Неаны используют такие для добычи руд в невесомости.
— Как нам с ними справиться?
— Некоторые виды искусственно укрепленных карбоновых связей устойчивы к метавирусному рассечению, — сказал Соко. — Наши инициаторы их производят.