Шрифт:
Глава 1
– Где я нахожусь?
Корделия обернулась и посмотрела на мужчину, лежащего на кровати. За предыдущие три дня он не сказал ни слова. То засыпал, то просыпался, как и предсказывал доктор Гринуэй.
– Давайте ему больше жидкости, – посоветовал доктор, – а так у него нет ничего страшного. Персонал больницы не сделает для него больше, чем сможете сделать вы. Даже меньше, пожалуй. Тем более при недостатке сотрудников и закрытой на ремонт половине помещений. К тому же он силен как бык, раз
Поэтому Корделия устроила его в одной из свободных спален в доме, который делила с отцом, и вместе они по очереди присматривали за ним. Два раза в день приходил врач, чтобы убедиться, нет ли внезапного ухудшения.
Мужчину будили, чтобы напоить, и за последние двадцать четыре часа сумели втолкнуть в него немного еды. Отец Корделии проводил его в ванную и переодел во что-то из своей одежды.
Их подопечный делал успехи, но полностью в себя не приходил. До этого момента.
Она смотрела на него, и сердце билось все быстрее.
Лука. Так звали этого мужчину. Лука Барези. Корделия знала это, потому что нашла бумажник в его брюках. Должна же она была уведомить семью этого человека о несчастном случае. Но его личность – это все, что она смогла установить. Видит бог, он так долго пробыл в волнах, что вода забрала его мобильный телефон, если таковой у него был.
– Ну так что?
Корделия моргнула и подошла к нему. Он приподнялся на подушке, опираясь на руки, и смотрел на нее, вопросительно прищурив глаза.
Одно дело – любоваться поразительной красотой этого человека, когда он пребывал между сном и явью, и совсем другое – оказаться под пронзительным взглядом потрясающих зеленых глаз.
– Ты в доме моего отца.
Корделия робко присела в изножье кровати.
«Глаза зеленые, как океан, залитый солнцем», – подумала она рассеянно и подивилась бронзовому цвету лица мужчины, определенно не жителя корнуоллских берегов. Даже знакомые местные парни и рыбаки вроде ее отца, бледноваты по сравнению с ним.
– Что я делаю в доме твоего отца и почему на мне эта одежда?
– Неужели ты ничего не помнишь?
– Помню, что был в своей лодке, – нахмурился он. – Светило солнце, и вдруг в одну минуту небо почернело.
Корделия сочувственно кивала, думая о том, до чего глубокий и насыщенный у него голос, как самый темный шоколад.
– Вот тебе и погода, – пробормотала она. – Казалось бы, лето, но шторм может прилететь ниоткуда.
Она посмотрела на его руку. Лука, нахмурившись, массировал ключицу, пытаясь собраться с мыслями.
До чего же хорош собой, подумала Корделия. Темные-темные волосы, оливковая кожа и черты лица, от которых захватывает дух. Само совершенство.
А может, все дело в том, что в свои двадцать четыре года она застряла здесь, и ее жизнь столь же предсказуема, как восход и заход солнца, а потому так впечатлилась кем-то, хотя бы наполовину приличным.
Нет, этот парень было далеко не наполовину приличный. Наполовину приличным был Барри,
Вся романтика – изредка букетик цветов, иногда кино. Местный паб был вершиной его изобретательности, когда дело касалось ухаживания за ней.
– Очевидно, именно это и случилось с тобой, – сказала она.
Его пристальный взгляд волновал Корделию.
– Три дня назад, – отозвался Лука.
– Ты должен был узнать прогноз погоды, прежде чем решил заняться парусным спортом. Большинство местных так и делают. Они знают, до чего непредсказуема у нас погода, но ты ведь не здешний?
– Что ты здесь делаешь?
– Прошу прощения?
– Ты медсестра?
– Нет, с чего вдруг… А, полагаю, ты удивлен, почему находишься здесь, а не в больнице? Доктор Гринуэй так решил. Местная больница совсем крошечная, а до ближайшей клиники далеко. Он сказал, что ты скоро поправишься, после того, как я тебя нашла.
– Ты нашла меня?
– Случайно выглянула из окна своей спальни. Твоя лодка была всего лишь пятнышком в бушующем штормовом море.
– И в этот момент ты…
– Папы не было рядом, – резко сказала она. – Но я так же уверенно чувствую себя на воде.
Корделия увидела, как его брови вопросительно взлетели вверх.
Она ничего не знала об этом человеке, но его уверенность в себе невозможно было скрыть, и даже в потрепанной одежде отца он не производил впечатления мужчины, испытывающего недостаток в женском обществе.
– И ты справилась?
Корделия пожала плечами.
– Я получила капитанскую лицензию в восемнадцать, и у меня есть все необходимые навыки. Я знаю все, что нужно, о выживании в море и умею оказывать первую помощь.
– Значит, тебе пришлось спасать меня, потому что я был настолько глуп, что сел за штурвал моей лодки, не узнав предварительно прогноз погоды. И что было дальше?
– Я взяла самую быстроходную и надежную лодку из имеющихся у моего отца. Мне и в голову не пришло попросить кого-нибудь о помощи. Я знала, что, если кто-то был на лодке в штормовом море и попал в беду, значит, помощь должна последовать немедленно.
– Я упустил случай поблагодарить тебя. Помню, как брал лодку, помню, как налетел шторм, но после этого…
– Ты был в воде, уцепившись за борт в полубессознательном состоянии.
– И все же тебе удалось затащить меня в свою лодку.
Корделия подумала обо всех этих изящных пустышках, одной из которых ей всегда хотелось быть. Хрупкой и нежной, привлекающей внимание мальчиков. Но она совсем другая. Крепкая и жилистая, способная плавать как рыба.
– Ты еще не совсем выбился из сил, – пробормотала она. – Достаточно было немного помочь. Возвращение оказалось гораздо большей проблемой из-за шторма. Волны были такие огромные, что могли унести нас обоих.