Спасенный Богом
Шрифт:
" Путь к спасению" вышлю, как только получу деньги. Вышлю тебе также и жизнеописание Божией Матери. Отдельной платы за эту книгу не надо, вполне достаточно, если ты вышлешь деньги за кресты (да и то если тебе это не трудно).
Мне кажется, что ты поступила правильно, поселившись вместе с Кирой* и оставила Обитель Нечаянной Радости. Жить тебе там было не по силам, (а значит и не в пользу), а монахини из тебя все равно не вышло бы - в твоем возрасте слишком трудно полагать начало. В древности, правда, были тому примеры. Так, преподобный Павел Препростый пошел в монахи 66 лет и быстро достиг великой святости, так что по силе чудотворений превосходил самого Великого Антония, учеником которого
Частичка мощей Святого Великомученика Пантелеимона (о которой ты пишешь) пожертвована Карпатской Православной Миссии нашим Монастырем в 1931 году ( игумену о. Серафиму Иванову, приезжавшему к нам тогда на Пасху). О православном движении на Карпатах я хорошо осведомлен, ибо в нашем монастыре живет 21 монах из Карпатской Руси. Они бывшие униаты, много пострадавшие за Православие и непризнание унии. Все они сравнительно молодые люди (26-40 лет), из крестьян, очень ревностные православные и хорошие монахи. К нам они поступили в 1922-28 гг. и продолжали бы поступать и сейчас, если бы греческое правительство не запретило бы им этого. Им просто отказывают в визе! А помимо их поступления в Монастырь почти никого нет.
За истекший 1932 год опять умерло 20 человек, остается братии всего около 380 человек. Беженцев к нам поступило за все время сравнительно мало, сейчас у нас в монастыре их около 10 человек. Несколько больше в других обителях и келиях (вместе взятых).
О моем здоровье не беспокойся - слава Богу, я вполне здоров и за все эти годы почти не болел ( серьезно). В первое время мне было трудно переносить летом жару, но потом я к этому привык. Единственное, что иногда болит, - это зубы, но я их лечу, здесь это возможно.
Трудности монашества не столько во внешних тяготах (пост, продолжительные богослужения и т.д.), сколько во внутренней душевной брани. А еще в умении извлекать душевную пользу и поддерживать "божественное желание" в обычном ходе монастырской повседневной жизни. Все опять сводится к " стяжанию Духа Святого" - в чем преподобный Симеон Новый Богослов и преподобный Серафим Саровский усматривают цель всей духовной жизни и даже условие нашего спасения!
Не могу сказать, чтобы я хоть сколько-нибудь преуспел на этом пути. Характер мой за эти годы почти не изменился сравнительно с тем, что было в миру. Больше читаю о духовной жизни, нежели прохожу ее на деле. Читаю вообще много и в ущерб молитве. Хорошо только, что в монастыре имеются некоторые старцы большой духовной жизни (большей частью простые монахи - как, например, о. Силуан) - от них можно многому научиться.
Сейчас зима, на горах снег. Никаких гостей в это время года ( от Покрова до Пасхи) не бывает. А там опять пойдут иностранцы всех национальностей - мне с ними приходится "возиться" ( таково мое послушание). Среди них иногда попадаются люди с духовными запросами и интересом к Православию. Но таких мало.
Прошу твоих святых молитв.
Твой сын недостойный монах Василий,
твой смиренный богомолец
прим. * Кира - Кирилл Александрович Кривошеин, самый младший из пяти братьев Кривошеиных. ( см. выше)
.......................................................................
Письмо Елене Геннадиевне Кривошеиной.
1/14 дек. 1938г.
Афон, Св. Гора, Русский Монастырь
Св. Пантелеимона
Дорогая Мама!
Посылаю тебе для о. Чекана
Книг, которые хотел бы иметь о. Чекан для продажи нет. Вообще, с пересылкой книг сейчас очень сложно. Надеюсь, однако, что этот вопрос скоро уладится.
Я очень рад, что ты теперь живешь ближе к церкви и имеешь возможность туда чаще ходить. У нас все по- прежнему.
Молись обо мне,
Твой сын монах Василий
.......................................................................
31 авг./ 13 сент. 1939 г.
Св. Гора, Афон
Дорогая мама!
Не знаю куда тебе писать, тем более куда писать Кире ?
Из Франции со времени известных событий, я не получаю ни одного письма. Надеюсь, что почта восстановится. Я все время непрестанно думаю о вас всех, особенно о Кире. Молюсь о нем и о всех вас. Пожалуйста, пиши. Написал тебе на парижский адрес, не знаю дойдет ли. У нас все Слава Богу, спокойно и мирно. Но будущее неизвестно, как впрочем и повсюду в мире. Надо молиться о скорейшем мире. У нас сейчас здесь о. Кассиан Б., очень бы было хорошо, если бы ему удалось остаться здесь подольше. С нетерпением жду от тебя известий о том, что происходит в Европе. О событиях узнаем поздно, но сведения о них даются объективные. Как Игорь?* Как т. Оля?
Молюсь о всех вас. Молись о мне.
Твой сын м. Василий
прим. *Игорь - Игорь Александрович Кривошеин (22.02.1899, Петербург 8.08.1987, Париж), третий из пяти братьев Кривошеиных. Офицер, инженер, участник и герой французского Сопротивления, узник Бухенвальда и советских концлагерей. Похоронен на русском кладбище Сен Женевьев де Буа, под Парижем, в одной могиле с женой Ниной Алексеевной Кривошеиной ( урожд. Мещерской), автором книги об эмиграции "Четыре трети нашей жизни", Париж, ИМКА 1984, Москва, изд. "Русский путь", 1999г.
.......................................................................
Письмо матери
(Это письмо написано по-французски, из опасения быть изъятым военной цензурой Франции)
Русский монастырь Св. Пантелеимона
19 ноября/2 декабря 1939г
АФОН
Дорогая мама,
Я благополучно получил твою открытку от 29 октября, а также открытку от Игоря от 5 ноября. Я уже ответил Игорю и надеюсь, что он получит мое письмо. К сожалению, от Кирилла* до меня дошла только одна открытка, датированная 25 сентября, и с тех пор как он пребывает в армии, я больше ничего от него не получал. Я писал ему много раз, но боюсь, что его письма теряются в дороге. Может быть будет лучше, если он будет посылать их не напрямую ко мне, а через тебя ( через Париж). Во всяком случае, я прошу тебя сообщать мне время от времени, что происходит с Кириллом и где он, так как я совершенно без каких-либо новостей от него самого. Между прочим, я хочу тебе заметить, что твоя последняя открытка пришла с пометкой и печатью " просмотрено французской военной цензурой". Это впервые, что письмо из Франции приходит сюда с подобной отметкой.
У нас здесь, слава Богу, все спокойно и тихо. Отец Кассиан кланяется тебе. Я очень надеюсь, что он сможет здесь остаться на время войны, хотя до сих пор ему не дали постоянной визы. За исключением его у нас с начала войны не было никаких иностранных посетителей. Вместе с тем, я продолжаю получать письма от самых разных людей. Из этих писем я могу сделать заключение, что даже сейчас в воюющих странах есть люди, которые продолжают живо интересоваться богословием, монашеством и патрологией православной церкви. Некоторые из них пишут мне, что мой текст о Григории Паламе заставляет задумываться их о самых разных вопросах.