Спасенный любовью
Шрифт:
Тем не менее это не мешает Кейну желать ее… желать со страстью, сжигающей его, подобно огню.
И именно в этом-то заключается вся сложность сложившегося положения дел. Внезапно Кейна охватила дикая ярость. Он страшно разозлился на себя и на Эбби. Фанни — эта роскошная женщина — готова не только ему отдаться, но и страстно этого желает.
С тех пор как Кейн потерял Лорелею, женщины, подобные Фанни, были его единственным спасением — в их объятиях он всегда мог найти забвение, в какой-то мере даже удовольствие, хотя и мимолетное. Неужели он этого не заслуживает? Неужели он недостаточно
Кейн резко отдернул руку, когда Фанни дотронулась до нее. Фанни посмотрела на него понимающим взглядом.
— Это из-за нее, не так ли? Я имею в виду ту женщину, которая была с тобой сегодня за обедом.
Но Кейну в данный момент не требовалось понимания. Он хотел только ее… Эбби… Хотел того, что никогда не сможет иметь.
— Она моя хозяйка, Фанни. Она мне платит за работу, которую я обязался для нее выполнить, ни больше, ни меньше. — Кейн резко поднялся. — Извини, — с искренним сожалением сказал он и более спокойно добавил:
— Я думаю, сейчас у меня просто нет настроения.
Фанни вздохнула и пошла за его шляпой. Они вместе подошли к парадной двери. Кейн свистом подозвал Полночь.
— Если ты передумаешь, то знай, что я по-прежнему остаюсь здесь.
Кейн вышел на улицу и дотронулся до полей своей шляпы.
— Я буду иметь это в виду.
Фанни медленно закрыла за ним дверь. Он не вернется, и они оба это знали.
Глава 9
Где он?
Этот вопрос неотступно вертелся у Эбби в голове, и, в который уж раз за этот вечер, она схватила подушку и стала в остервенении колотить по ней руками.
Она все время напрягала слух, чтобы услышать хоть малейший звук со стороны входной двери.
Неужели он все еще с Фанни? Ее воображение рисовало яркие картины, которые она напрасно пыталась отогнать. Даже когда Эбби закрывала глаза, перед ней неизменно возникал образ Кейна — его мощное обнаженное и напрягшееся тело склонялось над Фанни, его губы тянулись к ней. Эбби металась в кровати, проклиная себя за то, что мысли о Кейне не дают ей спокойно спать… и жить!
Почему вообще ее должно интересовать, чем он занят или с кем он? Он бабник, грубиян, а она, безмозглая, постоянно думает о нем!
Внезапно раздался глухой стук в дверь. Этот звук был настолько неожиданным, что Эбби вздрогнула.
Она всматривалась в темноту, пристально глядя на дверь, будто могла что-то увидеть сквозь нее.
Стук в дверь повторился значительно громче.
Эбби мгновенно соскочила с кровати, прижимая к груди простыню.
— Открой же эту проклятую дверь.
Кейн. Эбби охватило чувство облегчения, но за ним последовало раздражение. Сейчас наверняка уже за полночь. Как он смеет? Эбби зажгла свечу на прикроватной тумбочке и отодвинула задвижку. Немного приоткрыв дверь, она посмотрела на Кейна недоверчиво и подозрительно.
— Что тебе нужно? — Эбби вложила в эти слова все свое раздражение.
Кейн просунул
— Позволь мне войти.
— Для чего? Сейчас полночь и…
Эбби не успела договорить, как Кейн толкнул дверь внутрь комнаты. Застигнутая врасплох, Эбби едва успела отпрянуть назад и ухватиться за спинку кровати, чтобы не упасть.
— Кейн! Ради всего святого, неужели твое дело не может подождать до утра?
— Нет, черт побери! Не может, — прохрипел он.
У Эбби едва не остановилось сердце. Рубашка на Кейне была расстегнута почти до пояса, открывая широкую, поросшую темными волосами грудь и часть плоского, как доска, живота. Он стоял в дверях, заполнив собой проем. От него исходила животная мужская сила.
— Кейн, пожалуйста! Я… я не одета!
Подчеркнуто неторопливо тот приоткрыл дверь и в мгновение ока оказался рядом с Эбби. Он увидел ее огромные, внезапно потемневшие глаза, настороженно смотревшие на него, и руку, судорожно прижатую к горлу.
Его затуманенное алкоголем сознание мгновенно прояснилось, опьянение исчезло, как исчезает роса под палящими лучами солнца. Подобно изголодавшемуся человеку, попавшему на роскошный пир, Кейн пожирал Эбби глазами. Она была в нижней сорочке и панталонах, в которых спала, и вид ее не мог, конечно, не вызвать у мужчины прилив страсти. К тому же Кейн никогда раньше не видел Эбби с распущенными волосами. Они поражали великолепием и струились красивыми густыми волнами до самых бедер.
Желание, как раскаленное добела железо, обожгло Кейну все нутро. Желание, которого он не испытал, когда был с Фанни.
Слегка пошатываясь, Кейн придвинулся ближе.
У Эбби расширились глаза.
— О, ты… ты просто нахал и болван! Ты же опять пьян!
— Недостаточно пьян, — пробормотал Кейн.
Он чувствовал, как у него кружится голова, но это было совсем не потому, что он много выпил. Он протянул руки и ухватил Эбби за талию.
Она оцепенела. Хотя запах виски был сильным, но запах дешевых духов был сильнее, и это окончательно вывело Эбби из себя.
— Боже правый! Ты просто бесподобен! Как ты смеешь приходить сюда после того, как побывал у той распутницы!
Кейн насмешливо ухмыльнулся.
— Ну и что, если и побывал? Ты могла меня нанять для работы, но я не твоя собственность. Тебя не касается, с кем я предпочитаю проводить ночи.
— А кто ты такой, чтобы подобным образом врываться в мою комнату? — воскликнула Эбби. — Убирайся вон — сию же минуту!
Кейн не пошевельнулся.
Эбби напрасно толкала его в грудь — Кейн был неподвижен как скала.
— Убирайся, Кейн! Ты мне отвратителен!
— Неужели отвратителен? — Его горький смех прозвучал исключительно для него самого. — Знаешь, ты права. Я действительно отвратителен. Тебе удалось заставить меня почувствовать себя страшно виноватым — и будь я проклят, если я могу понять почему!
— Прости меня, но мне неинтересно выслушивать твою исповедь и интимные подробности о том, как ты провел вечер с Фанни, — презрительно бросила Эбби.
— Интимные подробности! Боже правый! Вот забавно! — Кейн так резко откинул назад голову, что на его шее явственно проступили натянутые жилы.