Спасённый
Шрифт:
- Монашки-барашки!– прокричали снова.– Где баб спрятали? Почему вам живые, а нам одни мертвячки?! Вам же всё одно нельзя!
- Монахи, жарьте один другого!
- А ну, позатыкали пасти!– гаркнул конвойный.– Бегом марш! Рысью! Ать-два, ать-два!
Колонна побежала под реденьким дождём выкрикивая: "Бееее! Бееее!". Кто-то швырнул в часового огрызком бустера.
Тот стоял неподвижно, точно скала.
***
- Что-то тесновато стало в нашем небе, - Сагара проводил взглядом очередной
Нет, не шаттл... Это была яхта господина советника Пегю.
- Ты глянь, какая куколка...– процедил сквозь зубы Сео.– Хевронская разработка, одна из последних моделей. Вы знаете, что внутри там - одна бионика?
- Бионика, - повторил мальчик у него на плечах.
- Точно, малец, - центурион легонько подкинул ребенка на спине.– Интересно, на что этот сукин сын согласился закрыть глаза ради такого подарочка.
- А мне интересно, почему нашу петицию задержали до сего дня. И... следи за своим языком, Сео. Дик говорит мало, но память у него - как сантор. Скоро он выучит латынь - и начнет тебя расспрашивать про смысл некоторых слов... и что ты ему скажешь?
...Был на редкость ясный для осени день. Искусственный остров, на котором возвели в своё время космопорт, пищевые комбинаты и при них город, создали в субэкваториальной зоне - и потому лишь количество осадков отличало зиму от лета.
День Всех Святых выдался почти летним: сухим и ясным. Месяц непрерывных дождей переменил город: копоть по большей части смыло в океан, и руины приобрели свой первозданный вид. Как строительный материал тут господствовал песок рыжевато-серого цвета, очень грубый, почти как рис. Из него делали кирпичи, прессуя с наполнителем при высокой температуре. Под солнцем отдельные песчинки поблескивали, как сахар.
В центре города раньше был сквер - коммунальный дом окружали деревья и кусты. Разумеется, в "ночь Огня" всё это сгорело в прах - но сейчас пустырь снова зеленел: высадили саженцы сосен, присланных с Идзанаги.
- Как думаете - примутся?– спросил брат Хаас.
- Почему бы и нет? Сосна - неприхотливое деревце.
- Я сажал вон там, в углу. Мы сажали с Марией вместе. Десятка с полтора. Жалко будет, если не вырастут.
Они зашли в большую шумную палатку с надписью над дверями: "Управление Коммуны Минато", и направились к самодельному столу с табличкой "Идентификация и регистрация граждан".
На столе стоял портативный сантор-терминал, за терминалом мальчишка лет шестнацати резался в "Гравиполо - первенство Галактики".
- Синта, - обратился к нему Сагара, - доброе утро. Мы пришли.
- Оэ...– Парень встал. Сел. Выключил игру - и снова встал.– Простите, отче. Простите, центурион, я...
- Да играй себе, - сказал Сео.– Нам нужен не ты, а господин Ито.
- Он вас искал, честно! Но его вызвали в космопорт встречать господина советника. Он сказал, чтоб вы обязательно его дождались!
- А куда мы денемся, - Сео спустил малыша с плеч.–
- Дик?– Синта с любопытством посмотрел на мальчика.– Так он вспомнил свое имя? Или сестры что-то нашли?
- Где там, - Сео покачал головой.– Но мы на днях поняли, что уже не можем ждать, пока они что-то найдут. Потому что пацан начал считать, что "ты" - это его имя.
Синта хихикнул. Сагара также улыбнулся. Момент истины в самом деле был на первый взгляд слегка комичным.
Началось все с того, что брат Монаґан позвал Сагару к себе в оружейную. Когда тот пришел, там уже были - кроме Монагана и мальчика - Жакинта, Коннор и Шелипоф.
- Мы тут кое-что нашли, отче, - Монаган развернул свёрток, который держал в руке, и Сагара увидел половинку высохшей котлеты, мумифицированную сосиску, несколько объедков бустерного "хлеба" и ещё какую-то еду, какую уже можно было смело называть "пищевыми отходами".
- Он прячет еду, - сказал Сагара.– Что здесь удивительного? Брат Феликс сказал, что это пройдет, когда он привыкнет, что пищи всегда хватает. Немножко хлопотно будет убирать, но это можно пережить.
- Я не о том, - брат Монаган сделал протестующий жест свободной рукой.– У нас тут другая проблема.
Он повернулся к мальчику и спросил его:
- Кто это натворил? Кто это сюда притащил?
- Ты, - спокойно сказал мальчик.
- Я?– брат Монаґан ткнул себя пальцем в грудь.
- Ты, - ребенок постучал кулачком себя по животу - Ты натворил.
- Вот так, - Монаган повернулся к Сагаре, свернул пакет и бросил его в утилизатор.– Понимаете, отче? Пока будем ждать окончательной расшифровки городских архивов - малец будет думать, что его зовут "ты". Надо с этим что-то делать, отче.
- Да, - согласился Сагара.– Мы его окрестим, и зарегистрируем в списках коммуны. Если его идентифицируют - ну, будет просто лишняя строка в документе.
- А как назовем?– Черные глаза Жакинты вдохновенно блеснули.
- В честь Кинсби, - предложил Коннор.– Это ж он его первый нашёл. Только я не знаю, как зовут Кинсби.
- Питер, - подсказал Шел.
- Почему это всё одному Кинсби?– обиделся Жакинта.– Мы все там были.
- Жаки, мы же не можем звать мальчугана Питер-Франшику-Эстебан-Гван.... Кто там ещё с нами был, отче?
- Кто бы ни был, - улыбнулся Сагара.– Но так и в самом деле нельзя.
А Коннор даже не подумал, что Сагара и Гван - это фамилии... Священник посмотрел на мальчика. Монаган посадил его на свой верстак, и малыш начал крутить в руках выпотрошенный шлем от кидо. Потом надел на голову по самые плечи, похлопал синими глазёнками на сохэев, прижал к флексигалсу пальчик и стал рассматривать, как белеет и сплющивается подушечка. Сняв шлем, просунул руку внутрь и принялся ощупывать флексиглас с обратной стороны. Поднял глаза на Шелипофа и удивленно спросил: