Спасённый

Чигиринская Ольга Александровна

 ... Сагара спустился в подвал.

 - Добрый день, - приветствовала его сестра Сильвия, окутанная мерцающим кружевом голографических проекций. На одной Сагара узнал трехмерный план города, на другой были столбцы имен, на третьей мелькали какие-то меняющиеся цифры... Женщина казалась колдуньей в мареве заклинаний.
– И... нет. Ничего. Почти.

 - Я ведь ещё не спросил, - разочарованно отозвался Сагара.

 - Вы всегда спрашиваете одно и то же. Хотелось бы мне дать другой ответ. То есть - мы не нашли

ничего на мальчика. Но... нашли на людоеда.

 Сагара вздохнул.

 - Ну, давайте.

 На одной из проекций появилось приятное улыбающееся молодое лицо.

 - Джейми Сидони, - прочитала сестра Сильвия.
– Место рождения - станция Ходэри. Педиатр. Был женат на Мико Арунти, имел сына семи лет. Среди живых есть один дальний родственник - Мария Янаги. Не опознала его, да?

 Сагара вспомнил изуродованное огнём и дикими страстями лицо мёртвого людоеда.

 - Не удивительно. Такой, каким я его видел - он ничего не имел общего с этим снимком.

 - А может, они были просто незнакомы. Бабушки Мико Арунти и госпожи Янаги были родными сёстрами. Довольно неблизкое родство. Скажете ей? Или мне сказать? Или промолчать?

 Сагара вспомнил женщину, что целыми часами просиживала на краю койки в лазарете "Льва", слегка покачиваясь вперёд-назад.

 - Нет, - сказал он.
– Просто напишем имя на надгробии.

 Сестра оперлась локтями на панель терминала, сцепила пальцы в замок и положила на них подбородок.

 - Он ни разу не обидел ребенка, да? Убивал только взрослых?
– Сагара кивнул.
– И спрятал малыша в своём логове. Было что-то такое, через что он не мог переступить... Кстати, как мальчик?

 - Он выздоровел от дизентерии, немного пополнел, - Сагара вздохнул.
– Но так и не заговорил. Какая жалость, что мы убили этого несчастного. Может, он все-таки сохранил бы что-то из профессиональных навыков? Плохие у меня сегодня шутки...

 - Мозг не поврежден?

 - Брат Аарон говорит, что органических повреждений нет. А что до всего остального...
– Сагара развёл руками.
– Знаете, он не кажется умственно отсталым. Он просто не говорит. Понимает, что ему говорят. Речевые центры возбуждаются - то есть мысленно он что-то говорит. Но не вслух. Я несколько раз обращался к нему по-нихонски. Такое впечатление, что он лучше понимает этот язык, чем латынь. Может нарисовать хэнохномохэдзи...

 - Простите, что?

 - А... такая рожица, её можно нарисовать знаками хираганы, - Сагара взял стило и начертил на одной из проекций: брови и рот - знаками "хэ", глаза - знаками "но", нос - знаком "мо" - и обвёл всё широким крючком, знаком "си", к которому добавил два волоса на виске - знак звонкости, который превратил "си" в "дзи".
– Но писать не умеет. Хотя пытается. Делает вид, что что-то пишет, но это всё каракули. В целом какой-то диковатый. Не агрессивный,

но диковатый. Прячет еду по закуткам...

 - Он свободно ходит по кораблю?

 - Почти. Ему не разрешают лазить по рабочим секциям и выходить наружу - но он и не слишком-то рвётся туда. Выход нашёл легко, однако не пытается им воспользоваться. Ему нравится корабль.

 - А он нравится команде, так?

 - Ну...
– Сагара снова развёл руками.
– Ваша правда. Понимаете, мы же целыми днями только и делали, что доставали и хоронили мертвецов. Сожженных, полусожжённых, сгнивших, всяких... Найти кого-то живого - это было... такое утешение...

 - Но вы же понимаете, что ребенок - это не птичка, не кот, не морская свинка, чтобы вот так завести его на корабле для разрядки и улучшения морального климата в коллективе...

 - Разумеется. Но... есть одно "но". Даже два "но". Во-первых, его личность так и не установлена - поэтому господин Ито не решается выправить ему хоть какие-то документы. А вдруг вы найдёте тут зацепку? Зачем ему все это время жить в палатке, если он может у нас? А во-вторых... мне тут дали понять - не напрямую, а так, намекнули - что он там, в коммуне... ну, не слишком нужен.

 - Что значит "не слишком нужен"?
– плотная и высокая сестра Сильвия, поднявшись на ноги, заняла собой едва не половину этой комнатки.

 - Откровенно говоря: он их пугает. Выкормыш людоеда, он постоянно своим видом напоминает им про то, во что мог превратиться каждый...

 - Какая глупость!

 - А ещё - про трусость. Их было почти шесть сотен, если каждый просто плюнул в сторону людоеда - этого было бы достаточно, чтоб его утопить. Просто они боялись сделать рейд в канализации.

 - А вы?
– усмехнулась инквизиторша.

 - А мы не верили в байки про людоеда, пока двоих не нашли мёртвыми. Поймите, они были все перепуганы - и рассказывали такое, что на уши не натянешь...

 - Не говорите мне. Я собираю их свидетельства точно так же, как вы хороните их родственников. День за днем...
– эта высокая сильная женщина вдруг неловко опустилась в кресло и, рыдая, стянула велон с головы и начала вытирать им лицо.

 - Сестра...
– Сагара растерялся. Он не знал, что делать.

 - Идите отсюда! Идите ко всем чертям, оставьте меня одну, и я возьму себя в руки, - Женщина махнула на него велоном.
– Идите! Если появится информация, я выйду на связь!

 Сагара сперва попятился, а потом выбежал на улицу.

 Серым было небо, снова полное готового пролиться дождя, чёрными - улицы, а между серым и черным шагала колонна заключенных, одетых в яркие оранжевые робы.

 - Вы гляньте - монахи!
– крикнул кто-то из колонны.

 Двое братьев на страже около мэрии, облаченные в кидо, стояли неподвижно.