Спаси меня собой
Шрифт:
– Да, Бетси? – спросил он, делая шаг в сторону и не собираясь задерживаться.
– Доброе утро, – девушка добавила томных ноток в голос, чем только усилила его раздражение.
Удивительно, что раньше он с ней трахался, и она ему вполне нравилась. Видимо, на краю жизни пристрастия меняются. К тому же вкус фейри никак не выходил из головы.
– Хотела узнать, будут ли у вас на сегодня какие-то особые пожелания, – разумеется, под особыми понималось нечто конкретное и развратное. Например, когда секретарша приходила к нему сразу без трусов.
– Никаких особых пожеланий у меня нет, – четко произнес
Глаза у секретарши округлились, а рот приоткрылся, придавая лицу не соблазнительное, а глупое выражение. И чем только она ему раньше нравилась?
День пролетел мгновенно за решением самых разных задач, начиная от кадровых вопросов, заканчивая модернизацией оборудования и согласованием участка для нового завода по производству бумаги и типографской краски. Газеты не писали о плачевном состоянии одного из крупнейших промышленников по простой причине: они практически всецело зависели от Эвана Лероя, от того, будет ли он поставлять им бумагу и краску и по какой цене.
По документам место для завода выходило отличное: большое ровное поле, совсем рядом река – производство бумаги требовало много воды, недалеко лес опять же. Лесопилку можно поставить и сократить издержки на транспортировку.
Но кое-что Эва смущало. Он подошел к висевшей на стене карте, на которой красными точками отмечены принадлежащие ему объекты, и нашел нужное место. Десять лет назад это были территории фейри. После войны, которую лесные начали из-за вечных притеснений людьми и фактически проиграли, границы существенно сдвинулись.
Месяц назад Эван даже не обратил бы на данный факт внимания, он и теперь не мог понять, что именно его смущало. Сейчас это человеческие земли по праву, фейри отказались ото всех притязаний и ушли глубже в леса. И все же утвердить участок он не мог. Стоило еще подумать.
К семи Эв разделался с большинством запланированного на сегодня, поражаясь собственной работоспособности. Он даже на обед не прерывался, решив поужинать в клубе, и без пауз переходил от одной задачи к другой. Голова работала на удивление четко и ясно, да и особой усталости не чувствовалось. Наоборот, Эван все делал на каком-то подъеме, утешая себя мыслью, что поздним вечером его ждет сладкая награда…
В клубе промышленников Эв не появлялся целый месяц. С тех самых пор, как подхватил неведомую заразу на охоте, сразу стало не до этого. Он еще в экипаже стянул галстук и небрежно сунул его в карман. К слову, галстуком удобно завязывать глаза, наверное, это добавило бы его фейри остроты ощущений.
Эван выдохнул, призывая себя же к порядку. Не время и не место думать о таком, впереди ждет встреча с людьми, среди которых вполне мог затесаться его убийца.
В клубе царила приятная атмосфера. Легкая музыка, красивые официантки в вызывающей одежде разносили напитки мужчинам. Кто-то сидел за игорным столом, кто-то мирно беседовал в креслах. И все разом смолкли, стоило Эву войти. Словно он уже покойник, вставший из могилы.
– Эван, дружище! – первым отреагировал его давний приятель, с которым он сдружился еще в академии, Фред Акрел.
Невысокий и крепко сбитый, с легким веселым характером и бульдожьей хваткой, Фред был действительно
– Привет, – Эван ответил на крепкое рукопожатие. – Скучал?
– Еще как! – согласился друг. – Отлично выглядишь, к слову. Я рад.
– А я-то как рад, – хмыкнул Эв.
Следом потянулись остальные члены клуба, с готовностью выражая радость от встречи. Разумеется, болезнь Эвана ни для кого секретом не осталась, пусть в газетах о ней не писали, но в кулуарах наверняка обсудили и обсосали со всеми подробностями.
Ничего, Эван еще покажет, что живее всех живых.
Он улыбался и следил за каждым, с некоторым сожалением отмечая, что все собравшиеся здесь слишком профессиональны, чтобы выдать себя случайными реакциями или неловко оброненными словами. Каждый держался в меру приветливо. Говорили на нейтральные темы, обсуждали последние новинки в мире техники, заодно время от времени проскальзывали упоминания магических штук фейри. К последнему Эв прислушивался особенно внимательно, делая мысленные пометки, кто из клуба сотрудничает с лесными. Не то, чтобы многие, все же с фейри пока было сложно наладить контакт, пусть война отгремела десять лет назад. И Фред входил в число тех, кто сумел найти подход и выгоду от партнерства с бывшими врагами.
– Эван, хотелось бы узнать, как ты, – подсел к нему владелец банка, недавно инвестировавшего в его заводы крупную сумму.
Разумеется, банкир, Закфрид Горн, переживал за свои вложения. Пожалуй, его можно было бы исключить из списка подозреваемых.
Хотя… кажется, ему отходила неплохая доля, если дело не выгорит или с Эваном что-то случится. Нет, списывать со счетов старого лиса рановато.
– Господин Горн, – банкир годился Эву в отцы, – как видите, пошел на поправку. И место для завода почти выбрал.
Наверное, стоило уже сегодня не сомневаться, а подписать бумаги и пустить их дальше.
– Я рад, что слухи о твоей скорой кончине не подтвердились, – без тени улыбки кивнул банкир. – И очень рассчитываю на успех твоего предприятия.
– Не сомневайтесь, – заверил его Эв. – У меня все под контролем.
А как только одна сладкая фейри станет полностью его – то под контролем будет абсолютно все.
Сегодня в клубе было оживленно, прибывали все новые члены, которые не относились к частым гостям. Министр финансов и министр промышленности приехали вместе, что-то бурно обсуждая. Вскоре Эв откровенно заскучал среди разговоров о деньгах и политике. Если подумать, то вся его жизнь раньше крутилась вокруг этих двух вещей. Наверное, стоило внести некое разнообразие.
– С тобой все в порядке? – подсел к нему Фред. – Ты сегодня какой-то сам не свой.
– Я бы посмотрел на тебя, окажись ты одной ногой в могиле, – усмехнулся Эван.
– Но сейчас-то ты выглядишь бодрячком, – заметил друг.
– Целитель посоветовал отличное лечение, – от мысли о “лекарстве” рот наполнился слюной, и Эв поспешил глотнуть кислого шампанского.
Сегодня пиджак на нем был коротковат.
– Слушай, – Фред склонился к нему, – я тут нашел такое местечко… раз уж ты живой, предлагаю отметить это в куда более приятной компании, – многозначительно закончил он.