Спаси меня
Шрифт:
Он не застал там самого Гарри, но комнату все равно надо было обследовать. Нож, который Поттер всегда держал под рукой, лежал на столе, вложенный в ножны. Только сейчас Драко видел его совершенно иначе.
Нож окружала неактивная кроваво-красная аура, в которой время от времени появлялись более темные всполохи. Казалось, что рядом с ним в воздухе висела сама смерть в сопровождении зловещих теней боли и насилия. Однако в этом ужасном предмете не присутствовало ничего постороннего - заключенные сущности, темные духи - абсолютно ничего, и Драко мог исключить его из списка. Ему нужно было скорее найти Гарри; ведь если нож не являлся вместилищем души Волдеморта,
– Привет, любимый. Молли сказала, что ужин почти готов. Мы сядем за стол примерно через полчаса… как только придет Артур. Я отправил письмо посреднику и попросил узнать адрес Снейпа. Когда его найдут, письмо сразу же перешлют ему. Как прошел твой день?
Драко слегка вздрогнул. Он не слышал, как подошел Гарри. Малфой медленно повернулся и посмотрел ему в лицо, давая Внутреннему взору возможность подробно разглядеть его энергетическую оболочку.
Аура Поттера была самой ужасающей и мощной из всех, какие Драко видел… и то, что это означало, напугало его до смерти.
Поттер стоял в коридоре, улыбающийся, расслабленный, он явно был рад видеть, что Драко вернулся. Когда Гарри называл его «любимый», сердце Драко таяло, но то, что он видел, наполняло его разум первобытным ужасом. Аура Поттера была не такой, как у других людей. Если обычно она окутывала человека бледным тонким слоем, то у Гарри яркое свечение усиливалось и искрилось вспышками энергии, простираясь более чем на три фута вокруг тела. Буйство цветов, сливающихся и сплетающихся друг с другом: желтый и золотой, приглушенный зеленый и слепящий белый прорывались сквозь темный и тусклый красный, ярко-фиолетовый и отвратительный маслянисто-черный. Хуже всего был цвет слоя, прилегавшего непосредственно к телу. Драко видел присутствие души Волдеморта так же ясно, как солнце на небе. Тошнотворное пульсирующее зло, кроваво-красное в сочетании с угольно-черным, паразитировало на Гарри, высасывая энергию и питаясь гневом и ненавистью. Метафизическое зловоние абсолютной тьмы казалось нестерпимым, и Драко очень трудно было помнить о том, что нужно сохранять спокойствие и вести себя как ни в чем не бывало. Он изо всех сил постарался ответить как можно беспечнее:
– Гм… у меня все хорошо. Очень проголодался. Сегодня у нас было весело… Близнецы… могут быть очень даже славными, когда захотят. Элла тоже очень милая. Да, приходил Дула. Чтобы успокоить Чарли он решил лично убедиться, что у нас все в порядке после… после того, что случилось два дня назад. Я поблагодарил его за слезу дракона, которую они прислали для моей палочки. Гарри, извини, я просто зашел сказать, что вернулся, но мне срочно нужно в ванную.
Поттер смутился:
– Конечно. Увидимся внизу.
Драко взял себя в руки, чуть подался вперед и чмокнул Гарри в щеку, а потом развернулся и пошел в ванную. Как только дверь за ним закрылась, он обессилено выдохнул и оперся на туалетный столик, чтобы не упасть, и позволил себе, наконец, отдышаться и выпустить на волю все свои самые худшие страхи.
О, твою мать! Мерлинмерлинмерлин! Черт! Это он. Он и есть гребаный хоркрукс… а я понятия не имею, как его уничтожить. Живым хоркруксом была Нагайна, но ее убили… Гарри убьют, если я попрошу о помощи? Кто-нибудь знает, что делать? Волдеморт жив… мы погибли! Погибли!
Волдеморт был жив, точно так же, как и восемнадцать лет назад, когда Гарри получил шрам… Бесплотный и злобный дух, не имеющий формы, но на этот
Нагайна была живым хоркруксом, который Рон и Гарри уничтожили, убив ее. Разве нет другого способа? Как можно избавиться от Волдеморта в этом случае? Потребность увидеть Дамблдора возросла в геометрической прогрессии.
Эти мысли отравили его сознание. Вечер и все следующее утро были непоправимо испорчены. Ему пришлось бороться с отвращением, чтобы находиться рядом с Гарри, который был очень мил и с пониманием отнесся к его нерешительности. Поттер предположил, что Драко все еще мучает страх из-за того, как далеко они зашли прошлым утром, и что он до сих пор робеет и смущается по поводу случившегося. Это тоже было правдой, и Малфой готов был отдать что угодно, лишь бы это было всей правдой. Легкий дискомфорт от присутствия Гарри не шел ни в какое сравнение с жутким в своей неотвратимости осознанием того, что рядом с ним в постели лежит последний осколок души Темного Лорда.
Малфой плохо спал и несколько раз за ночь просыпался. Утром он, жутко недовольный, делал вместе с Гарри зарядку, не испытывая на этот раз ни малейшего удовольствия. Честно говоря, зарядка ему и так-то мало нравилась, но раньше он, по крайней мере, не испытывал страха и отвращения. Поттер почувствовал его кислое настроение и раздражительность. Гарри явно думал, что сам что-то не так сказал или сделал, и Драко не представлял себе, как разубедить его. Ему невыносимо было знать, что отвратительное создание, заклеймившее его плоть, тем самым искалечив жизнь и сделав изгоем, притаилось в Гарри, превращая спокойного и хорошего человека… человека, любовником которого (Драко знал это наверняка) он хотел быть, в психотического убийцу, не испытывающего никаких угрызений совести. У Малфоя все внутри переворачивалось от этих мыслей, но он не мог от них избавиться.
Завтрак тоже мог пройти в довольно напряженной обстановке, потому что Драко выглядел изнуренным и несчастным, по крайней мере до тех пор, пока не переключил свое внимание с событий прошедшей недели на текущие дела. На завтрак, в частности. Взгляд Молли, когда Драко протянул деньги ей и Гарри, настаивая на том, что коль скоро он физически здоров и работает, то должен вносить свой вклад в домашнее хозяйство и выплачивать долг, был бесценным. Они сдались и взяли у него деньги только после того, как он начал не на шутку злиться.
Малфой решил отдавать четверть своей зарплаты Молли - на хозяйство, и восьмую часть Гарри, пока не выплатит стоимость вещей и палочки. Еще он откладывал, чтобы купить себе одежду. Кроме того (Драко пока не сказал об этом Поттеру), он хотел вносить какую-нибудь сумму в пенсионный фонд Уизли, который Гарри же и учредил. Это было самое малое, что он мог сделать для людей, которые вернули его к жизни. Черт, конечно, этого было недостаточно, но лучше хоть что-то, чем совсем ничего.
Когда они с Молли отправлялись в Хогвартс, Драко поцеловал Гарри почти через силу. Его сердце разрывалось, когда он увидел расстроенное лицо любимого человека. Не надо было владеть Легилименцией, чтобы понять - Поттер нервничает, ему плохо, он боится, что случайно расстроил Драко или сделал ему больно. Малфой пообещал себе, что постарается лучше контролировать себя и будет сдерживать свои страхи, сохраняя видимость спокойствия и благополучия ради любимого. Гарри не виноват, что в нем живет это, и он не должен страдать. Он и так слишком дорого заплатил за спасение магического мира.