Спаси меня
Шрифт:
Размолвка с Джорджем была быстро забыта. Фред и Джордж вели себя точно так же, как и до инцидента, а после нескольких шутливых баталий они, кажется, предпочли делать вид, что вообще ничего не было. Близнецы и Элла даже сопровождали Драко, когда он ходил на Диагон Аллею покупать подарки, и этот поход оказался действительно замечательным. Близнецов все хорошо знали, так же как и размер их состояния, и встречали с распростертыми объятиями. То, что Драко находился в их компании, вынуждало даже самых упертых торговцев открыть перед ним двери своих магазинов. Точно так же, как и когда он был в компании Гарри. После войны семью Уизли всюду почитали как героев и, по мнению многих людей, если Джордж Уизли появился вместе с бывшим Пожирателем
Новых убийств больше не было, но слухи все равно не прекращались. Информаторы несколько раз сообщали Фреду и Джорджу, что напали на след очередной банды, но каждый раз сведения оказывались ложными. Впрочем, на Диагон Аллее воцарилось блаженное спокойствие - после того как Министерство и Аврорат с гордостью объявили о поимке двух Пожирателей, объявленных вне закона. Перлисс и Чалмерс не входили во внутренний круг, но они были жестокими убийцами и известными магглоненавистниками, и все с огромным облегчением узнали, что их посадили в Азкабан. О Долише больше ничего не было слышно, только небольшая заметка в газете, повествующая о недавнем происшествии. Тонкс взяла у Драко показания, и после того как Долиш был осужден Визенгамотом, сообщила, что его приговорили к семи годам заключения в Азкабане. Так что с этой стороны Малфою больше ничего не грозило.
Гарри в последнее время пребывал в необычайно хорошем настроении, и Драко начал сомневаться в необходимости каких-то серьезных действий. Он даже попробовал с помощью заклинания еще раз посмотреть его ауру, и, хотя в ней все еще было заметно чужое присутствие, казалось, оно уменьшилось.
Гарри был очень спокоен. Он ненавязчиво заботился о Драко и подбадривал его. Они стали чаще разговаривать о самых разных вещах, и Поттер говорил более открыто, чем раньше. А еще он стал давать больше воли рукам, и Драко наслаждался этими маленькими свидетельствами любви. Рука на плече или похлопывание по спине, небольшое объятие, линия, осторожно прочерченная пальцем по щеке… он все еще немного боялся прикосновений, но ласка Гарри была ему необходима, она питала его сердце точно так же, как еда Молли насыщала тело.
Для семьи Уизли было настоящим облегчением увидеть Поттера счастливым, спокойным и уравновешенным. Молли тайком поздравила Драко с тем, что ему удалось так сильно повлиять на поведение Гарри, и он знал, что мудрая женщина правильно догадалась о причинах этих изменений. Любовь изменила Гарри, и Драко был средоточием этой любви. Он больше не краснел, думая об этом, он знал - Гарри изменился потому, что отдавал столько любви, сколько получал. Порой маленькими жестами, порой значительными, но Поттер постоянно напоминал ему о своей любви, и Драко не сомневался в том, что он желанен и нужен. Они стали ближе во многих отношениях, и об этом стоило рассказать подробнее.
С того дня, когда Гарри принес его домой с Диагон Аллеи, Драко не потратил даром ни одного вечера. Он направил всю свою энергию на одно дело: он хотел сделать так, чтобы Гарри было комфортно с ним. Поттер не солгал, когда сказал, что быстро учится, и Драко в скором времени определил свои границы и разобрался с тем, что ему нравится, а что нет.
Очень быстро выяснилось, что за эти несколько недель Драко так и не перестал бояться, когда позади него кто-то находился, он вздрагивал, даже если это был Гарри. Ощущение было не таким острым, как раньше, когда у него по телу бежали мурашки при одной мысли об этом, но все равно он до сих пор беспокоился и нервничал. Ему нравилось, когда Гарри обнимал его во сне (учитывая, что прошло достаточно времени, чтобы привыкнуть к этому), но стоило Поттеру как-то не так пошевелиться, и Драко начинал нервничать. Это было немного досадно, потому что напоминало о том, что он никогда не будет прежним, даже с помощью Снейпа. Но он и не кричал от ужаса, как когда-то, значит, можно было считать, что все не так уж плохо.
А
Кроме тех поз, в которых он чувствовал себя слишком уязвимым, Драко был способен практически на все. Он тщательно проверял границы своих возможностей, благодаря чему время, которое они проводили с Гарри наедине, проходило просто сказочно. Даже сейчас, волоча свежие одеяла и простыни в комнаты, которые Молли готовила для гостей, Драко вспоминал эти две недели дикого разврата. Ни он, ни Гарри вначале не могли себе такого даже представить.
Драко очень хорошо помнил ночь после нападения Долиша. Как он и ожидал, после напряженного рабочего дня и сытного ужина Гарри понял, что Драко вполне здоров, и они могут продолжить с того, на чем остановились предыдущим вечером. Все началось приблизительно так, как Драко планировал: долгие счастливые поцелуи и довольно сдержанные прикосновения. Они ненадолго задержались на этой стадии, но то, что случилось потом, после того как они избавились от пижам, совершенно выбило Драко из колеи.
Гарри… неуклюжий, нежный, нервничающий Гарри… замер посреди бесконечного поцелуя, провел руками по груди и бедрам Драко, а потом, целуя его грудь и живот, начал медленно опускаться к паху! Малфой периодически напоминал себе, что нужно говорить всякие ободряющие слова и уверять любовника, что все прекрасно, желательно воркующим голосом, но занят он большей частью был тем, что пытался сдержаться и не кончить прямо сейчас. Гарри не знал всех тонкостей, но был чертовски великолепен, особенно принимая во внимание, что это у него было впервые. Драко никогда еще не доводилось испытывать ничего подобного в трезвом рассудке, а когда это было в прошлый раз, его накачали наркотиками. Это… это было нечто совершенно необыкновенное, и тут подходило лишь одно определение - восхитительно.
Из-за растрепавшихся черных волос Драко не видел свой пах, но он мог с уверенностью сказать, что у Гарри самые мягкие губы в мире, а его язык склонен к невероятным исследованиям. Драко в считанные минуты перешел от дикого напряжения к полной расслабленности, сдавшись на милость рта, который так нежно обхватывал его член. Он зарылся пальцами в густые жесткие волосы Гарри и по малейшему движению головы догадывался, что тот собирается делать.
На этот раз они не забыли возвести заглушающие чары, и Драко мог свободно кричать, содрогаясь с головы до пят, пока опустошался в рот любовника. Он пребывал в глубоком экстазе и не реагировал на покашливание Гарри и его затрудненное дыхание. Тоненькие струйки спермы текли по подбородку Поттера и капали на внутреннюю часть его бедра. Для первого раза Гарри превзошел самые оптимистические ожидания. Драко смеялся и плакал одновременно и, задыхаясь, бормотал любовнику слова похвалы. Если Гарри чувствовал что-то подобное накануне, неудивительно, что ему захотелось поделиться удовольствием.
С этого момента началось… Каждый день голова одного склонялась над пахом другого. А открытие, что они могут делать это вместе… одновременно… было встречено с таким почтительным благоговением, с каким можно было бы узнать об открытии лекарства от рака или об установлении мира во всем мире… Они были счастливы и не задумывались над своими реакциями. Дни Драко были заполнены сравнительно легкой работой, а его ночи принадлежали Гарри, и, поскольку ему не надо было решать никаких проблем, эти дни пролетели как одно целое.