Спаси меня!
Шрифт:
Но утро началось с нового сюрприза. Когда девушки пришли с пробежки, они не нашли вещей, взятых из дома. На каждой кровати лежали стопки новой одежды, одного цвета и, кажется, одного фасона.
– Это униформа. Сейчас наденьте спортивные костюмы и спускайтесь к завтраку. Сегодня у нас тренажерный и танцевальный день, – объявила Марина.
Всего было три вида униформы. Спортивная одежда, состоявшая из брюк, шорт, куртки и пары футболок. Костюм на выход: в нем девушки выезжали на различные мероприятия кастинга. Комплект завершало домашнее платье – широкий балахон из мягкой ткани, к которому
Сначала смена одежды вызвала шок и даже недовольство, но вскоре девушки оценили ее удобство и перестали ворчать. Через три дня все привыкли к новому виду друг друга. Чтобы они не путали одежду, на груди каждого наряда белел приколотый бейджик.
Дни потянулись однообразные. Подъем, пробежка, гимнастика, завтрак. Затем тренажерный зал или студия. Рудольф и Юля вели себя с кандидатками корректно. Менеджер не распускал руки и не подмигивал. Он делал вид, что девушки его абсолютно не волнуют. На душе у Алины стало спокойнее. Тревога пропала. Ей даже понравился строгий режим и занятия. У нее никогда не было такой наполненной событиями и интересной жизни.
Алина удивлялась тому, что их не учили специальным танцам. Так, всему понемногу. Чаще они отрабатывали движения. Казалось, что хореографу совершенно неинтересно, с какими навыками девушки пришли на кастинг. У него была своя задача, которая пока оставалась загадкой.
Отработкой движений занимались до изнеможения. Стоило только раз споткнуться или не попасть в такт музыки, как строгая хореограф била по ногам указкой. Скоро у всех девушек краснели полоски на икрах. Алину возмущало такое бесцеремонное обращение с кандидатками, но в то же время она понимала, что нянчиться с ними никто не будет.
Через три дня пришло новое испытание: им запретили разговаривать по-русски. Кто не справлялся с поставленной задачей, наутро исчезал. Торжественных разборов в холле, как в первый день, больше не было. Просто утром не досчитывались одной кандидатки и все.
Также тихо ушла из их комнаты рыженькая Лена. С введением запрета на русский язык выяснилось, что девушка почти не владеет английским. Тяжело приходилось и Алине. На бытовом уровне она говорила хорошо, но более сложные предложения понимала с трудом. Помогала Маша. Где-то жестом, где-то взглядом, а то и ответит за Алину. Маша оказалась хорошей и преданной подругой. Вдвоем легче было переносить тяготы обучения и проживания.
Первые дни в квартире жили дружно. Но по мере того, как девушек становилось все меньше, а день «Д» приближался, началась закулисная борьба. Кризис наступил на восьмые сутки. В общежитии их осталось половина. Алина спустилась на завтрак и не нашла свою тарелку. Она оглядела стол, но соперницы ели молча и старательно отводили глаза. За эти дни она, конечно, привыкла к скудной и диетической еде, но остаться совсем без завтрака было тяжело.
– Верните мою тарелку, – тихо, так, чтобы ее не услышала Марина, сказала она по-русски и посмотрела на Светлану, высокую брюнетку с глубокими черными глазами. Именно она часто вела
– А пошла ты… лесом, – оглянувшись, прошипела Светлана.
– Speak English! – прикрикнула на соперниц Марина, которая неожиданно материализовалась в дверях. Алина поражалась великолепному слуху надсмотрщицы. Прежде чем что-то сказать, она всегда оглядывалась.
– It she! – сразу показала пальцем на Алину одна из приспешниц Светланы.
– It not I! – покачала головой Алина, а Маша пнула под столом Свету.
Та вскочила с места и пошла грудью на Марию. Девушки вскочили. Никто первый не решался начать драку.
– Ну, что, кобыла, встала! Давай. Посмотрим, кто кого! – закричала Светлана по-английски.
Алина ее с трудом понимала. Только чувствовала, что она сейчас оскорбила Машу. Она сделала шаг вперед, чтобы защитить подругу, но та толкнула ее на стул. Алина с размаху села – стул наклонился, и она упала на пол.
Но никто не обратил на нее внимание. Все были сосредоточены на намечающейся драке. Удивительно было то, что Марина и Таня не пытались остановить скандал. Услышав крики в кухне, из холла на втором этаже спустился Рудольф и тоже молча наблюдал за соперницами.
– О, нашлась тут командирша! – задорно крикнула Маша, увидев, что наблюдатели не собираются вмешиваться. – Да я таких повидала на своем веку. Попробуй, узнаешь мои коготочки, – она вытянула руки и пошевелила пальчиками с роскошным маникюром. Алина знала, что ногти у Маши жесткие, как дерево.
– Свет, – потянула за руку подругу одна из свиты, – пошли, не связывайся. Мы по-другому с ними разберемся.
Та еще постояла, сжав кулаки, фыркнула и ушла к себе. Алина выпила остывший кофе, а потом весь день мечтала об обеде.
С этого кухонного конфликта начались подпольные бои. На второй день Алина не нашла спортивные брюки. На пробежку пришлось выходить в шортах. Искать виновника происшествия не стали – наказали ее. Вместо пяти километров, она бегала шесть. Дополнительная нагрузка выбила ее их привычной колеи. Она спотыкалась во время танцев и получила парочку ударов указкой, а потом и вовсе была отправлена к станку отрабатывать движения бедрами. Сегодня они изучали танец живота, но непослушное и уставшее тело никак не желало делать волну.
Она вернулась в квартиру злая и раздраженная из-за несправедливого наказания. Но, стоя под душем, неожиданно поймала себя на мысли, что уже не рвется все бросить и вернуться к Ирине Ивановне. Появилось упрямство, желание довести начатое до конца. Не успела она зайти в комнату, как девушек пригласили в холл.
Там, кроме привычных сопровождающих менеджера, их ждали и другие люди. Девушки с любопытством поглядывали на сундучки, вешалки с одеждой, коробки с украшениями.
– Сегодня у вас первый выход в свет, – торжественно объявил Рудольф. – Сейчас наши стилисты и визажисты приведут вас в порядок. Вы должны показать все, на что способны. Приехал руководитель нашего коллектива. Он хочет оценить ваш труд. Постарайтесь ему понравиться. Потрудитесь на славу.