Спаси мою бабушку, волк
Шрифт:
– Звери те, кто с тобой это сделал!
– Принеси бинты и перекись, они должны быть в шкафчике в ванной.
Лиза стремглав метнулась в ванну, все принесла и дрожащими руками помогла мне перевязать мои болячки.
Можно было бы и не перевязывать, но не хотел пугать любимую видом кровавых отметин. На ней и так лица не было.
Пока Лиза сосредоточена обхватывала мой торс бинтом, погладил ее по голове:
– Я вытащу тебя отсюда.
– А ты? – она подняла на меня глаза и внимательно всмотрелась в мои.
– Я останусь в залог твоей безопасности. Оберег
– Ты еще не понял? Я без тебя не пойду! Никуда и ни за что! Если мы отсюда уйдем, то только вместе!
Она обхватила мое лицо своими тонкими, невесомыми ладошками и поцеловала.
Я зарычал, а она не отпрянула. Наоборот, обхватила мою шею и тоже рыкнула.
Нет больше причин сдерживаться, и я не хочу!
Накинулся на нее, как голодный зверь.
Как же давно я хотел смять это нежное тело, почувствовать его податливость и нежность. Ласкать, целовать, делать с ней все, что захочу.
Эта ночь заковала меня и освободила.
Плевать на все, пока она рядом. Она мой дом.
Глава 39.
Лиза
Сегодняшнее утро было одним из самых удивительных в моей жизни.
Я проснулась в объятиях любимого мужчины и мне очень нравилось, что он крепко прижимает меня к себе.
Немного повернулась, чтобы уткнуться в теплую кожу, но потом вспомнила о его ранах и нахмурилась. Он вел себя ночью так, будто был и не ранен вовсе.
Попыталась отодвинуться, чтобы посмотреть, не пошла ли кровь, но куда там. Держит крепко, при том, что спит не слабее.
– Вадим, – высвободила руку и нежно провела по заросшей щеке. Как же он устал.
– Ммм? – отозвался он и прижал еще крепче.
– Твои раны, их надо осмотреть.
– Уже поджили, не беспокойся, – я подняла лицо и взглянула в его глаза. В них была улыбка, на которую я не могла не ответить. – Лиза, что я наделал.
Он говорил с сожалением, но продолжал смотреть с теплом в глазах.
– Ты жалеешь? – хотела уже обижаться, но он подался вперед и поцеловал.
Поцелуй постепенно перешел к шее и ниже. Я встречала ласку с тихими вздохами, а потом и с громкими криками, забывая в его руках обо всем на свете.
– Не отпущу! – было мне сказано, когда я снова порывалась встать еще через пару часов.
– Уже полдень скоро. Или ты решил совсем не вставать?
– А куда спешить? Здесь спешить некуда. Конечно, в такой жизни есть своя прелесть. В поселке она течет плавно и очень медленно, не то, что в городе.
– Чем тут вообще лю… жители занимаются?
– Просто живут. Рождаются, взрослеют, в отличие от людей почти не болеют, поэтому живут до глубокой старости.
– Скажи, а, если у нас будут дети, они пойдут в тебя? – спросила и покраснела. Хотя чего стесняться, вот Вадим совсем не стесняется ни своей наготы, ни того, что между нами было.
– Не знаю, обычно браки заключают в самом клане или с девушками из других кланов. Но моя мама была человеком, так что вероятность большая.
Я
– Бабушке можно как-то сообщить, что со мной все нормально?
– Только написать, связь с внешним миром лишь у вожака и его приближенных.
– Что за необходимость так ограничивать людей, ой в смысле оборотней в клане?
Он усмехнулся на мою оговорку.
– Вадим, я люблю тебя, – не знала, как еще ему объяснить, что на самом деле мне неважно, кто он. Главное то, как он ко мне относится.
– И я тебя люблю, – какая же у него улыбка, даже сидя коленки подкашиваются.
Мы все-таки оделись. Вадиму принесли типичные клановые вещи. Ему очень шла светлая рубаха. А раны и правда не кровоточили. Рука уже свободно двигалась. Чудеса.
– Что ж, пойдем, проведаем вожака. Мне надо перекинуться с ним парой слов.
– Вадим, только прошу тебя, без драк! Я боюсь за тебя.
– Драться все равно бесполезно. Пока во всяком случае. У отца слишком многое на кону, и он сейчас не отпустит нас ни при каком раскладе.
– Знаешь, – сама не поверила в то, что сейчас говорю, – я могла бы здесь жить. Мне нравится.
– Да, здесь неплохо, если бы не волчьи законы. Нас не тронут только, если мы будем во всем подчиняться. К примеру, сюда не пускают людей, и тебя никогда отсюда не выпустят, особенно, если понесешь. Прости, но теперь ты собственность клана.
– Получается, я не смогу повидаться с бабулей? И ее сюда не пустят?
– Да. Вся жизнь в ограниченном мирке, и так каждое поколение. И не забывай, что тут слово вожака – закон. Наши дети не смогут выбирать свою жизнь. Даже браки часто заключаются по его указу. Они не увидят мир, не будут учиться тому, чему захотят.
– Но, если ты станешь вожаком или кто-то разумный, разве нельзя поменять все в клане? Освободить его жителей?
– Можно, но помни про нашу суть. Только самые сильные держат ее в узде. Если выпустить в мир слабых, они могут обнаружить себя. Могут убить, не понимая, что делают. Мы наполовину дикие.
– Тогда понятно, почему такие ограничения, – я задумчиво накрутила локон на палец. – Но ты же смог вырваться? И не обнаружил себя.
– У меня человек гораздо сильнее волка, да и родился я у обычной женщины, детство провел среди людей. Даже тогда контролировал себя и не оборачивался спонтанно.
– А как это вообще получилось? Как ты появился вне клана? – я стала немного понимать о жизни любимого и мне хотелось узнать больше.
– Старшие клана и вожак могут покидать территорию, чтобы вести какие-то переговоры в основном с другими кланами, реже с людьми. Вот на таких переговорах они и встретились, – Вадим стал у окна и посмотрел куда-то невидящим взглядом. – Она была помощником у человеческого дельца, что-то вроде секретаря. Красивая, молодая, умная, сильная, она сразу привлекла отца. Долго он ходил кругами вокруг нее, она не уступала, и тогда он. – Вадим сжал челюсти и замолчал. Несколько раз вдохнул и выдохнул, успокоившись, продолжил. – Мать всегда оправдывала его. Она полюбила его. Но он сначала бросил ее, а потом отобрал и сына. Он уничтожил ее жизнь.