Спаси мою бабушку, волк
Шрифт:
Между нами повисло молчание. Вадим с головой ушел в воспоминания, а мне так хотелось его утешить. Он слишком любил мать, чтобы остаться здесь. Теперь я понимаю, почему он так не хочет быть рядом с отцом. Будь я на его месте тоже бы не простила.
– Лиза, нам здесь делать нечего. Родятся дети вожака, обстановка утрясется, и я что-нибудь придумаю. Веришь?
– Верю, любимый. И ты поверь, что теперь я никуда не уйду. И не смей даже думать, что я смогу без тебя! Не смогу, – опустила голову, сдерживая
Я боюсь, что он прогонит меня. Именно потому, что любит. Зачем мне вновь пустая жизнь без него?
Вадим подошел ко мне, поднял мой подбородок и одними глазами выразил все, что чувствует. Я улыбнулась. Он больше не оттолкнет.
А остальное не страшно.
Мы вышли из домика, держась за руки.
С Вадимом все здоровались, говорили о том, как он возмужал.
Так, постоянно здороваясь, и подошли к единственному двухэтажному дому в поселке. Красивый дом, выглядит более современным, чем все остальные, но все равно не выбивается из общей картины.
Белые крашеные стены, ставни на окнах темные, даже стекла слегка притемненные. Открытая веранда на втором этаже вся в зелени. Двор тоже утопает в зелени и цветах. Очень уютно. И не скажешь, что здесь живет матерый волк. Очевидно, даже волки любят жить в красоте и уюте.
Навстречу вышла Валенсия. Она искренне улыбалась нам. Удивительно, что она спокойно на нас реагирует. Не видит в старшем сыне конкурента на внимание ее мужа.
Но вот Вадим отчего-то нахмурился. Я попыталась одним взглядом спросить его в чем дело, но он мотнул головой и ничего не сказал.
Наверно ему неприятно видеть жену отца, да еще и беременную.
– Что же вы стоите? Проходите-проходите, – Валенсия повела рукой в сторону крыльца, улыбаясь, но потом резко зажмурилась, словно от боли.
Глава 40.
Вадим
Подскочил к мачехе. Подхватил ее под руку.
Черт. С ней что-то не то. Запах гнили очень сильный. Похоже нарушен кровоток. Неужели отец ничего не почувствовал? Или ему снова плевать на свою женщину и собственных детей?
– Ничего. Я только отдохну немного. Не беспокойтесь. Проходите к столу, уже все накрыто. Мы вас ждали, – Валенсия открыла глаза и постаралась улыбнуться, на ее лбу проступили капельки пота.
Как и все оборотни, она не привыкла жаловаться, да и наша регенерация обычно не сбоит, но не в этом случае. Ей пора родить, иначе быть беде.
К мачехе навстречу выбежала девушка, видимо помощница.
– Госпожа Валенсия, опять боли? – воскликнула она.
Мачеха шикнула на нее, и та замолчала. Подхватила женщину под другую руку и повела в дом.
Лиза шла за нами следом.
В столовой был накрыт стол,
Не могу оставаться равнодушным, когда кто-то рядом на краю гибели.
– Приветствую тебя, сын, – вожак выделил обращение голосом. Я не стал спорить. Еще успею.
– Приветствую, вожак.
– Садитесь, разделите со мной пищу.
– Благодарю тебя от нас обоих, – Лиза благоразумно молчала, лишь в начале слегка поклонилась, повторяя за мной. Она все-таки умничка, понимает, что встревать в мужской разговор не стоит.
Некоторое время мы ели молча. Я уже и забыл какая тут вкусная и простая пища, много сочного мяса. Все, как любят оборотни.
Лиза почти не ела и все поглядывала на дверь. Тоже переживала за мою мачеху. В итоге любимая не выдержала и спросила:
– Простите, можно я схожу гляну, как там Валенсия?
– Иди, девушка. Я прикажу подать вам отвар и пирог в комнату. Может, жена хотя бы за компанию с тобой поест.
Когда Лиза вышла, добродушное выражение тут же слетело с узкого, вытянутого лица с выпирающими скулами. Лицо вожака приобрело хищное выражение.
– Зря, сын, ты покидал клан. Я всегда знал, что ты вернешься.
– А я думал, что ты желаешь мне судьбу матери. Она зачахла от одиночества, ты опустошил ее жизнь и оставил умирать. То же самое ты хотел сделать и с моей жизнью?
– Не хотел. Ничего не хотел. Вы оба просто моя ошибка. И моя слабость. Мне нельзя быть слабым, иначе меня уничтожат.
– Понимаю, – у меня вырвалась усмешка. Еда вдруг показалась горькой. – Но одно непонятно, почему другие должны расплачиваться за твои ошибки? Ты захотел ту, что тебе не была предназначена, так почему не проявил волю и не отпустил ее.
– Хм, кто бы говорил… – темные глаза сверкнули желтым. Тут не поспоришь. Я тоже не смог отказаться от любимой, но теперь не брошу ее, а он мать бросил. – Я отпустил ее, но было поздно. Она понесла.
– Зачем было отбирать у нее сына? Почему не оставил нас в покое? – подскочил. Нет больше сил сидеть с этим подонком за одним столом.
– И оставил! Ты думаешь, почему я не забрал тебя еще младенцем? Потому что о тебе никто не знал. Ты помнишь свой первый оборот?
– Да, мне было около семи.
– Вот именно. Тебя учуяли. Пришлось принять меры.
– Почему не забрал и мать? – он хочет выставить себя благородным. Но грош цена такому благородству!
– Не хотел лишать ее свободы, – кажется, он сам верит в то, что говорит.