Спасите, мафия!

Tamashi1

— Она поймет, — уверенно ответил Бэл и, повернувшись ко мне, растерянной и удивленной, сказал: — Помнишь тот день, когда мы поехали к специалисту по оккультизму? — я кивнула, а Бэл продолжил: — Я тогда был в растерянности, потому что ты значила для меня слишком много, и решил, что будет лучше, если я забудусь. А если точнее, отвлекусь от мыслей о тебе. Я решил пойти в «квартал красных фонарей», — в глазах Бельфегора промелькнула злость на самого себя, раздражение и даже отвращение, и я растерялась еще больше, потому что подобные эмоции, обращенные на самого себя, Принцу были несвойственны. Но мое сердце ощутимо кольнуло. Я что… ревную? — Но по дороге я подумал о том, что тебе будет больно, если ты узнаешь, и повернул назад, — я

почувствовала облегчение и заметила, что в глазах Принца появилось чувство вины, но он завершил рассказ: — Тогда я разозлился на себя, потому что понимал, что слишком много о тебе думаю и избавиться от этих мыслей не могу, в то время как «я Принц, а она просто сельская девчонка». Но когда ты выслушала мою историю и сказала мне те слова, я понял, что лучше тебя меня никто не поймет. Да я и сам себя не понимаю так, как ты меня понимаешь. И тогда я осознал, что происхождение, воспитание, способности и сила — это всё не важно. Потому… прости за те мысли.

— Ничего, — пробормотала я, начав растирать ладони. Это скорее нервное, чем от холода, ну да ладно. — Только… Бэл, ты ведь не дошел, да?..

В глазах Принца появилось удивление, а затем какая-то непонятная радость, и он, покачав головой, ответил:

— Нет, я тебе не изменял и не сделаю этого.

Я почувствовала облегчение и улыбнулась, а шинигами без свитка, ехидно усмехнувшись (и это клювом-то!), прокрякал:

— Что, всю жизнь будешь верен ее памяти?

Я вздрогнула, а Бельфегор, резко нахмурившись, обернулся к птицам-мертвякам и спросил:

— Есть ли способ нам остаться вместе? Я готов заключить с Графом любой контракт. Что надо, чтобы она осталась со мной?

— Ты готов на всё? Даже если вам придется остаться в этом мире? — хитро спросил Гу-Со-Син слева.

— Да, — без тени сомнения ответил Бэл.

— А если придется идти в твой мир, твоя «принцесса» за тобой пойдет? — прищурился моральный инквизитор кавайной наружности.

— Да, — ответила я, не раздумывая, и заметила, что Бэл улыбнулся краешками губ.

— Значит, место не имеет значения? — уточнил шинигами. — Хоть средневековая деревушка в Альпах, населенная гномами?

— Без разницы, — нахмурился Принц, и я кивнула.

— Тогда шанс есть, — протягивая Бэлу пергамент, сказал Гу-Со-Син справа. — Здесь указано, что нужно сделать для того, чтобы вы, причем именно вы двое, были вместе. Другим данные действия не помогут, хотя еще двум мафиози некоторые пункты списка понадобятся, хоть и в несколько измененном варианте.

Бэл взял свиток и развернул его, а шинигами, помахав нам крылышками, как Брежнев народу с трибуны, исчезли в белой вспышке.

— Что за?.. — зло процедил Бэл и зачитал: — «Сим документом подтверждается, что Бельфегор Каваллини выполнил задание и может вернуться в свой мир в любой момент. Для этого он должен умереть. Если этого не произойдет до двадцати четырех часов тридцать первого декабря сего года, он будет отправлен в свой мир Графом. Если он не желает расставаться с Еленой Светловой, то они обязаны выполнить нижеследующие пункты. Первое: открыть Врата. Второе: доказать свою любовь. Третье: мирно переговорить с Графом за чаепитием. Четвертое: задать вопрос». Я им что, сэр Персиваль, а Граф — Король Рыбак, что ли?! Какой еще вопрос?!

— Не думаю, что нам подойдет вопрос о сути Грааля, — пробормотала я вполне серьезно.

— Не время шутить! — возмутился Бельфегор.

— Я и не шучу, — ничуть не обиделась я. — Просто формулировка и впрямь как из легенды о Граале, но не думаю, что нам это пригодится. Хотя, возможно, легенда нам поможет. Сэр Персиваль должен был задать вопрос о сути Грааля, а мы, возможно, должны задать вопрос о сути чего-то иного?

— Возможно, — проворчал Бэл, убирая свиток во внутренний карман куртки. — Но одно ясно точно — мы обязаны открыть врата, а значит, нам нужен камень.

— И если Шалины его не вернут, ничего не получится, —

нахмурилась я, отчаянно желая потереть виски: голова раскалывалась от боли. На губах Принца же расцвела ухмылка маньяка-садиста со стажем, а в глазах затаилась угроза.

— Ничего, — протянул он, — я из них его вытрясу. Не захотят отдавать по-хорошему — узнают, что значит карточный долг и как его выбивают из должников.

— Карточный долг — это святое, — абсолютно серьезно сказала я. Маша на меня плохо повлияла… Или хорошо?..

— В какой-то мере, — усмехнулся Принц. — Идем домой, надо поговорить с остальными и решить, что будем делать, если Шалины не вернут камень. Времени у нас остается всё меньше.

Я кивнула, а Бэл вдруг обнял меня и, заглянув мне в глаза, сказал:

— Я не отпущу тебя. Ты моя.

— Конечно, твоя, — улыбнулась я, а Принц вдруг осторожно коснулся губами моего виска и отпустил меня. Я вздрогнула, но, почувствовав свободу, тут же успокоилась и подумала: «Но ведь мне не было ни больно, ни противно, так почему же я так боюсь?..»

Бельфегор заметил мое замешательство и, проведя ладонью по моей щеке, сказал:

— Боли я тебе не причиню, а страх… Разве тебе сейчас противно?

— Нет, — пробормотала я, и Принц, победно усмехнувшись, заявил:

— Вот видишь? Значит, и страх мы переборем. Идем.

Я кивнула, а Бэл снял диадему, поправил челку, вновь сдвинув ее на глаза, что я восприняла с огромным сожалением, а затем снова надел свою корону. Жестом предложив мне взять его под руку, что я сделала с огромным удовольствием, Принц повел меня, если честно, едва переставлявшую ноги от дикой слабости, к краю леса, где остались лошади, причем Сета, как оказалось, Бэл привязал рядом со своим Мефисто. На душе у меня было как никогда тепло, а в конце тоннеля моей жизни замаячил свет, которого там никогда не было. Бэл прав: хоть в альпийскую деревушку, хоть в тайландский зоопарк, хоть «в деревню, к тетке, в глушь, в Саратов» — главное, чтобы вместе… И что это за зависимость такая странная? Никогда такого не было, чтобы разлука с человеком вызывала у меня тоску, а сейчас… Даже думать не хочу о том, что Бельфегор может исчезнуть из моей жизни. Что-то он как-то странно на меня влияет, ну да ладно. Почему-то я не против, и это еще одно странное изменение в моей консервативной личности…

====== 67) Вдарим мистикой по этой дыре! ======

«Если желаете добиться в жизни успеха, сделайте настойчивость своим лучшим другом, опыт — мудрым советником, осторожность — старшим братом, а надежду — ангелом-хранителем». (Джозеф Аддисон)

POV Кати.

Первого декабря на нас свалилась неожиданность размером с Биг-Бен и весом с «Британик»: Бэл, затащив Лену на кухню, когда остальные уселись обедать, заявил с порога:

— Мы хотим сделать заявление! Принц собирается сделать эту девушку своей Принцессой, и возражения не принимаются. Шинигами сказали, есть шанс на то, что нам не придется расставаться, а также на то, что еще два человека из моего мира могут изменить свою судьбу, но для этого они должны будут выполнить определенные Графом условия. Принц свой список уже получил, но главный пункт — открытие Врат, так что нам необходимо вернуть камень. Не только мне, но и тем, кто тоже не хочет остаться один. Шинигами сказали, что некоторые пункты моего списка пригодятся и тем двоим, так что, вероятно, открытие Врат — один из таких пунктов.

Мы с Кёей тут же переглянулись, но ни слова не сказали: надо было увидеть список, прежде чем делать поспешные выводы. Если честно, я была безумно рада за Ленку, и даже если бы нам с Кёей не понадобились их пункты, я бы всеми силами помогала сестре их выполнить, а вот Маша впала в культурный шок, как любитель «Лебединого озера» на концерте Сергея Шнурова, и пробормотала:

— Лен, я поздравляю, но вы ничего не перепутали? Еще двое?.. Ну ладно, писарь в короне да мальчик с птичкой мне зятья будущие, а третий кто?!