Спасите, мафия!
Шрифт:
— И это всё, что тебя волнует? — обиделась Ленка.
— Нет, конечно! — возмутилась Маня. — Но меня пугает эта подозрительная цифра «три»!
Ленка почему-то побледнела и нахмурилась, а я улыбнулась и, подойдя к сестре и обнимавшему ее за плечи, причем очень собственнически обнимавшему, Принцу, сказала:
— Поздравляю, ребята. Счастья вам. Мы поможем задания выполнить, не волнуйтесь.
— Я не волнуюсь, — пробормотала Ленка, бегая глазами по полу. Такое с ней бывает в процессе бурной умственной деятельности. Вопрос: о чем она так задумалась? А Ленка вдруг обернулась к Принцу
— Бэл, срочно покажи им пункты, а я сейчас! Кажется, я начинаю понимать!
Она ломанулась в коридор, а Принц, хмыкнув, достал из-за пазухи теплого черного пушистого свитера свиток и, вручив его мне, с видом триумфатора Олимпийских Игр, победившего в стометровке пятиклассника, потопал мыть руки. Я вернулась к столу и, усевшись на свое место, развернула пергамент, после чего все взгляды тут же обратились к нему. Пункты были довольно странными, и я пробормотала:
— Ну хорошо, открыть врата — это вернуть камень руинам и что-то там наколдовать. Тогда откроется проход в мир шинигами — это подтверждает пункт о чаепитии с Графом. А остальное что?
— «Первое: открыть Врата. Второе: доказать свою любовь. Третье: мирно переговорить с Графом за чаепитием. Четвертое: задать вопрос», — зачитал Скуало. — Врой! Вопрос о чем? Думаю, у каждой пары он будет свой. Бэл, что конкретно утки в чепчиках сказали про оставшихся двоих?
Блин, почему он так упорно их утками зовет? «Священная мстя»?.. Принц, уже сполоснувший ласты в раковине, уселся на свое законное место слева от Ленкиного стула и, сложив лапки на столе в замочек, изрек:
— Цитирую: «Другим данные действия не помогут, хотя еще двум мафиози некоторые пункты списка понадобятся, хоть и в несколько измененном варианте».
— Возможно, суть в том, что вам выпало «открыть врата», — призадумался Скуало. — Другие пары должны будут сделать с ними что-то еще, но то, что «что-то» придется делать — факт…
— Что значит «пары»? — возмутилась Маша. — Ладно, Катька со Штирлицем, но кто третий-то, и почему ты говоришь о «парах», хотя шинигами о них ничего не говорили?!
— Вроой! Где твоя логика, мусор? — возмутился Суперби, который, кстати, после ухода Игоря всегда теперь сидел на его месте, справа от Ленки, и Маня тут же насупилась.
— Я поняла! — раздался вопль от дверей, и на кухню, спотыкаясь, ворвалась запыхавшаяся Ленка, чья черная пушистая вязаная кофта оказалась перекособочена, а волосы взлохмачены. К груди она прижимала кипу бумаг, исписанных ею же самой и ее капитаном в заплывах по морям оккультизма, и вскоре эти бумаги оказались на столе.
— Обед отменяется, — апатично выдал Фран, непрозрачно так намекая на мою некомпетентность, и я, всполошившись, кинулась разливать суп, хотя отчаянно хотелось посмотреть на записи Ленусика.
— Не до того сейчас! — отмахнулась от парня Лена, которая так загореться могла только от оккультной темы. — Я поняла, но не до конца. Когда Маша сказала, что ее число «три» пугает, я сразу задумалась о нем, и вот что вышло! Скуало, помоги разобраться!
— Теорию начни, — с готовностью кивнул мечник, косясь на мою сестру на удивление довольным взглядом и даже улыбнувшись ей краешками губ, а Ленка уселась между ним и Принцем и начала
Интересно, Суперби что, к Ленуське как к сестре относиться за это время начал, что ли, раз радость на вечно-суровой моське так отчетливо проступила? Удивительное рядом… Впрочем, они давно уже поладили, и даже с Бельфегором мечник цапаться стал гораздо меньше, так что, наверное, эти трое и впрямь сдружились. А ведь прошло всего полгода… Вот что значит обстановка — в Варии мафиози соперничали, вечно рисковали жизнью и не могли отношения наладить, а тут, на мирной ферме, с помощью общего товарища сумели это сделать. Здорово это… Вот бы и остальные мафиози, обделенные взаимопониманием, тоже помирились! Или я всё же слишком многого хочу?..
POV Лены.
Достав лист, на котором значились три символа: крест Бригид, символ Розенкрейцеров и древнетибетский Ом, я шваркнула его перед моим команданте и заявила:
— Помнишь нашу теорию о том, что камень взят неспроста? — Акула Варии кивнула, а я продолжила: — Мы тогда решили, что он ключ к «запуску» руин, но они ведь и без него активируются, хоть и не до конца. А что, если любой камень — ключ, и руины не запустятся, какой не забери?
— Это естественно, — фыркнул Суперби. — Но я понял, к чему ты клонишь. Почему Шалины забрали именно его, так?
— Да, — кивнула я. — А еще слова шинигами о том, что только трое мафиози могут изменить свою жизнь. Число «три»!
— Есть еще камни, на которых именно по три символа, — с готовностью продолжил мою почти гениальную мысль Скуало. — Значит, дело в символике. Три символа — три пары.
— Вопрос: символ обозначает пару, девушку или мужчину? — протянул Бельфегор.
— Если рассматривать девушек, — подхватил Суперби, начав теребить прядь волос и сосредоточено вглядываясь в рисунки и пояснения к ним, — то крест Бригид — это Екатерина. Забота, семейный очаг и всё прочее.
— Согласна, — кивнула я.
— Символ Ом — это единство трех состояний, первый звук вселенной, а Розенкрейцеров — это стремление к самосовершенствованию, — продолжил Суперби. — Так что ты, Лена, знак братства Розы и Креста, а твоя сестра — Ом, потому как она старшая из вас троих, первая в семье, правда, Ом — это символ мантры, просвещенности и внутреннего спокойствия, душевной гармонии с миром физическим, так что здесь я сомневаюсь.
— Но символ Розенкрейцеров, — подал голос товарищ Временно Некурящий Скунс, — также является символом универсальной медицины и искупления, работы над собой для достижения просветления и не повторения ошибок. А это про Марию.
Суперби бросил короткий взгляд на тут же нахмурившуюся Машу и кивнул:
— Тогда всё сходится. Ее символ — Розенкрейцеры, а Ом — Ленин. Потому как она наиболее спокойна и близка к состоянию гармонии с самой собой из сестер.
— Но я всегда стремлюсь к самосовершенствованию, — возразила я.
— И в то же время ты наиболее уравновешенная личность из вас троих, — усмехнулся Бельфегор. — Ты наиболее близка к понятию гармонии и духовного равновесия, так что не спорь.
— Ладно, — легко согласилась я, но призадумалась, а Суперби продолжил развивать теорию: