Спасите меня, Кацураги-сан! Том 8
Шрифт:
Рупаль Наиду протянул мне визитку, на которой был его номер телефона. Видимо, водитель рассчитывал подработать сверх нормы и предложить свои услуги ещё и мне.
Я прошёл по двору вдоль фонтана, который занимал большую площадь территории перед особняком. Атмосфера в этом месте царила действительно роскошная. Порой приходилось ловить себя на мысли, что нужно ступать аккуратнее, иначе помнётся тщательно выстриженный газон.
За фонтаном виднелся особняк из белого камня, который представлял из себя два крупных трёхэтажных здания, соединённых
Из восточных дверей тут же вышел сам Манипур Ягат Кирис, облачённый в светлую домашнюю одежду, которая, тем не менее, выглядела невероятно роскошно.
— Намасте, доктор Кацураги Тендо, — кивнул он.
— Намасте, господин Манипур Кирис, — повторил его жест я. — Пройдёмте, я готов приступить к осмотру.
— Вы не представляете, как я рад, что вы всё-таки смогли вырваться ко мне, — произнёс он, положив ладонь на моё плечо. — Скажу вам честно, доктор Кацураги. Я слукавил вчера вечером. Сказал, что возлагаю на вас большие надежды. Но если вдруг вы решите, что поставить диагноз не под силу даже вам — не лгите мне. Сообщите об этом прямо. Никто в обиде не будет, уверяю вас.
— Не беспокойтесь, господин Манипур Кирис, я не привык лгать, — признался я. — Но помочь вашему наследнику я постараюсь. Сделаю всё, что в моих силах, как мы и договаривались.
Брахман проводил меня на третий этаж своего особняка. Изнутри здание было не менее шикарным, чем снаружи. Множество дорогих ковров, мягкие диваны чуть ли не на каждом шагу. Изначально отель «Синий жемчуг» казался мне самым роскошным местом в Индии. Но этот особняк переплюнул его в десятки раз.
Иронично. У Манипура столько денег, но они не делают его счастливым. Ведь даже с ними он никак не может помочь своему сыну.
— Моего сына зовут Арджун Манипур Кирис, — сказал брахман, когда мы добрались до двери, что вела в комнату моего будущего пациента. — Не знаю, приходилось ли вам когда-либо сталкиваться с такой ситуацией, но… Надеюсь, вас не сильно шокирует его внешний вид.
— Не беспокойтесь, я многое успел повидать за время своей работы, — ответил я. — Ваш сын сам может разговаривать или вы пройдёте со мной, чтобы рассказать, что с ним случилось?
— К счастью, может, — кивнул Манипур. — Хоть он и сильно ослаб в последнее время. Но я хотел бы присутствовать при его осмотре.
— Как вам удобно, я не против, — кивнул я.
Мы вошли в покои Арджуна Кириса. В комнате воздух был спёртым. Я ощутил знакомый запах, свойственный тяжелобольному человеку. Как правило, он всегда говорил о нарушении гигиены или обмена веществ. Но если учесть, какой уход может организовать брахман своему сыну, скорее всего, этот запах взялся именно из-за нарушения метаболизма.
Кроме того, в комнате было темно — хоть глаз выколи. Я едва мог разглядеть свои собственные руки.
— Куда делось всё освещение? — спросил я у Манипура.
— Мой сын тяжело переносит солнечные лучи, — объяснил тот. — Поэтому, мы стараемся держать его в полумраке. Он
— Ваш сын говорит на английском? — поинтересовался я.
— Да, конечно, — ответил Манипур, а затем крикнул. — Арджун, ты не против, если мы включим свет. Тебя приехал осмотреть один иностранный врач.
— Конечно, отец, — послышался слабый голос из глубины комнаты.
За нашей спиной послышался щелчок. Слуги включили тусклый свет, и я обнаружил, что комната наследника куда больше, чем мне показалось изначально. И посреди всего этого роскошного убранства в углу комнаты стояла одна-единственная широкая кровать, на которой и находился больной.
Издалека я даже не понял, есть ли кто-то в этой постели или нет. Арджуна мне удалось разглядеть только тогда, когда я подошёл к нему вплотную.
«Анализ» ревел.
Мои магические каналы пришли в какое-то невероятное неистовство. Интуиция трубила, что пациент тяжело болен, но с ходу я не мог даже предположить, что с ним не так.
Арджун Манипур Кирис страшно исхудал. Казалось, что на кровати лежит скелет. Лишь его живот и лицо были вздуты от неправильно распределившийся жировой клетчатки. Конечности даже не оставляли следов в мягкой перине — настолько они были невесомы.
Однако я и без сбора анамнеза заболевания убедился, что Арджун не всегда был таким. Похоже, вес он потерял очень быстро. Кожа обвисла, потеряв свою эластичность. А раздувшееся лицо, наоборот, неестественно растянуло, но, судя по форме черепа, молодой человек некогда был очень красив.
Да что же его так изувечило?
— Добрый день, господин Арджун Кирис, — поприветствовал пациента я. — Меня зовут Кацураги Тендо. Позвольте мне вас осмотреть.
— Конечно, доктор Кацураги, — просипел он. — Осматривайте. Только вряд ли вы, как и все остальные, сможете что-то понять.
— Арджун! — прикрикнул его отец. — Прекрати это сейчас же. Мы с тобой договорились, что ты не будешь сдаваться. Я всё ещё жду от тебя внуков!
— Запросто, если кому-то из женщин захочется делить ложе со скелетом, — хмуро усмехнулся молодой человек.
— Будете ссориться, когда я покину дом, — перебил их я. — Мне нужен пациент в спокойном состоянии.
— Прошу прощения, доктор Кацураги. Больше вас не отвлекаем, — кивнул брахман.
Я достал из сумки записную книжку, чтобы зафиксировать всю информацию, которую смогу собрать. Интуиция подсказывала, что мне предстоит хорошо проанализировать полученные данные.
— Для начала мне нужная общая информация, господин Арджун Кирис, — начал я. — Во-первых, сколько вам лет и когда начались первые симптомы заболевания?
— Мне двадцать семь, — ответил он.
— Понял, — кивнул я. — Выходит, мы с вами ровесники.
— Только вы определённо сохранились лучше, чем я, — усмехнулся он.
Арджун не язвил. Лишь защищался с помощью юмора. Это помогало ему справиться с психологической нагрузкой. А любая болезнь — это всегда рана для души, тем более столь тяжёлая.