Спасите меня, Кацураги-сан!
Шрифт:
В дверь ординаторской постучали.
— Да-да, войдите! — крикнул я.
В комнату вошла постовая медсестра. Я уже успел познакомиться с ней между делом. Девушку звали Асэми Наоко.
— Что такое, Асэми-сан? — спросил я.
— Кацураги-сан, у нас проблемы, — произнесла она. — У Гендзо-сана уровень сахара поднялся выше двадцати.
— Простите, сколько? — удивился я.
Это при том, что норма, грубо говоря, до шести.
— Пойдёмте, — кивнул я и вышел из ординаторской. — Он диабетик?
— Да, —
— А препараты ему выдают?
— Да, Кацураги-сан, всё как назначил эндокринолог, строго по схеме, — ответила Асэми.
— Судя по уровню сахара, он их не принимает, — заключил я. — Или…
Я замер, когда мы вошли в палату Гендзо. Упитанный мужчина сидел на кровати, держа в руках здоровенную порцию тортика с кремом.
— … или неправильно питается, — по слогам произнёс я. — Гендзо-сан! Вы что делаете?!
— Эм? — замер с ложкой во рту мужчина. — Ничего.
— Асэми-сан, это что такое? — спросил я медсестру. — Откуда у диабетика взялся торт?!
— Ох, — вздохнула Асэми. — Опять его родственники, видимо, принесли. Они приносят ему продукты, а Гендзо-сан их прячет!
— Ясно, — кивнул я. — По-хорошему нужно с ними переговорить.
Я подошёл к Гендзо и внимательно его осмотрел с помощью «анализа». Сосуды и нервы ног повреждены, печень покрыта толстым слоем жира. Коронарные артерии забиты бляшками.
— Гендзо-сан, сейчас же прекратите есть! — приказал я. — Вы понимаете, что вы творите?
— Мне дочка принесла, — насупился Гендзо и отодвинул от меня торт с таким видом, будто опасался, что я его съем.
— Гендзо-сан, вы понимаете, что буквально убиваете себя прямо сейчас?
— Я принимаю таблетки, мне ставят капельницы. В чём проблема? — махнул рукой мужчина.
— Никакие лекарства не будут действовать без диеты. Это бесполезная трата препаратов, — сообщил ему я. — А если вы продолжите питаться вразрез с рекомендованной вам диетой, нам придётся выписать вас за нарушение режима. И тогда не будет ни капельниц, ни таблеток.
— Тьфу ты, — разозлился Гендзо и злобно посмотрел на медсестру. — И обязательно было меня сдавать?
— Асэми-сан — медсестра. Врач здесь — я. И ответственность за вас несу тоже я.
— Ничего со мной не будет, — хохотнул Гендзо. — До сих пор живой.
— Интересные у вас представления о качестве жизни, Гендзо-сан, — произнёс я. — Живой — и этого достаточно? А вы понимаете, какие осложнения могут возникнуть, если вы продолжите в том же духе?
— Эм? Нет… — удивлённо поднял брови пациент.
— Вы хотите сказать, что эндокринолог вас не предупреждал? — поинтересовался я.
— Ничего он мне толком не сказал. Таблетки назначил — и ушёл! — заявил Гендзо.
Либо это катастрофическая халатность, либо пациент врёт. Скорее всего, второе. Не могу поверить, что эндокринолог в престижной клинике так отнёсся бы к своему пациенту.
—
— Я понял вас, понял, Кацураги-сан, — перебил меня Гендзо.
— Что вы поняли, Гендзо-сан?
— Больше никаких тортиков, — подытожил он.
И печально посмотрел на лакомство, словно в его голове началась борьба. Знаю такое… Сейчас он думает, что от одного кусочка ничего не будет, а завтра окажется в диабетической коме!
— Отлично, — кивнул я и повернулся к медсестре. — Асэми-сан, введите Гендзо-сану десять единиц быстродействующего инсулина. Через час проверьте его уровень сахара ещё раз. И заберите этот торт!
— Хорошо, Кацураги-сан, сделаю! — ответила Асэми.
Пожалуй, один из двух самых страшных типов пациентов. Это те, которым на себя наплевать и те, которые не верят врачу. К сожалению, не существует волшебной таблетки, которая разом уберёт все болезни. За здоровьем нужно следить.
Уж в этом мире без целительской магии — точно.
На часах было за полночь. Я нашёл телефонный справочник больницы и связался с отделением сосудистой хирургии.
— Сосудистая хирургия, слушаю вас, — ответила постовая медсестра.
— Кацураги. Терапевт, — коротко представился я. — Мне нужно поговорить с доктором Цубаки Аратой.
— Минуточку, — попросила медсестра. — Цубаки-сан! Вам звонят из терапии!
Через минуту я услышал голос хирурга.
— Кацураги-сан, вы? — спросил он.
— Да, Цубаки-сан. Хотел узнать, как обстоят дела с Нагатой-саном?
— Ох, Кацураги-сан, худшее уже позади. Состояние относительно стабилизировалось. Но за нашим трудоголиком Нагатой-саном нужен глаз да глаз. Тромболизис провели, сделали КТ-ангиографию. Действительно — тромб в лёгочной артерии. Большущий. Ещё раз — хвалю, Кацураги-сан. Если бы не вы — мы бы могли не спасти Нагату-сана. Хотя пока ещё рано радоваться. Тут о нормализации состояния ещё даже речи не идёт, не говоря уже о полном выздоровлении.
— Понял вас, Цубаки-сан, спасибо, что рассказали, — ответил я. — Переживаю за Нагату-сана.
— Само собой, мы все переживаем, — сказал Цубаки Арата и вздохнул. — Ладно, у меня пациентов тяжёлых выше крыши. Ещё побеседуем с вами, Кацураги-сан.
Не успел я положить трубку, как мой мобильник зазвонил.
Номер стационарного телефона, должно быть приёмное отделение.
— Слушаю, — ответил я.
— Кацураги-сан, — послышался голос медсестры. — К нам поступают двое. Спускайтесь.