Спасите наши души
Шрифт:
– А что Маш?
– Ну, она тупая, хамка. Что-то там накропала. Я, мол, сказала, куда отвезли, а чьи родственники что видели, не мое дело. Примерно так. Настя пишет, что может попросить родственников, чтоб они через участкового узнали.
– Ой, какая плохая история. Зачем она полезла? Ну, я просто не знаю. Ирма, нам надо войти в эту тему. Чтоб Настя не одна была. Что-то мне не по себе. Я посмотрю, подумаю. Зря она про участкового.
Елена Курбатова и Мария Пронькина вышли из Дома ребенка. К ним подбежали несколько журналистов с камерой и микрофонами.
– Скажите,
Мария сделала шаг вперед и открыла было рот, но Елена ее опередила.
– Пожалуйста, очень вас прошу. Не преувеличивайте наших заслуг. Это такая малость в море горя…
– Но все-таки. Нашему изданию стало известно, что только после того, как вы стали заниматься судьбой этого ребенка, красавицы Арины, у нее появился шанс на полное выздоровление. Скоро будет собрана необходимая сумма для операции.
– Ой, не сглазьте, – покачала головой Лена. – Не так скоро, как хотелось бы. Но мы думаем об этом день и ночь. Все лучшие врачи нас консультируют.
– А правда, что для Пети, больного лейкемией, вы уже собрали нужную сумму? Недавно газеты писали, что все безысходно. Его мать пытается продать свою маленькую квартиру, но у нее ничего не выходит.
– Да, Петенька будет скоро прооперирован. Опять же: не сглазьте. Все так хрупко в нашем мире.
– И все же. Как вам это удается?
– Я скажу, – легко улыбнулась Лена. – Мы, как многие, обращаемся к сердцам людей через монитор со страниц благотворительных сайтов. Есть такой незаменимый, практически женский сайт «Ты здесь нужен». Его читают тысячи женщин со всего мира. Некоторые посылают буквально по 100 рублей, и для них непросто оторвать даже столь малую сумму от своего бюджета. Пользуясь случаем, хочу их поблагодарить от всей души.
– И все-таки: почему именно вам все удается? Множество людей пишут на эти сайты.
– Ну, что ж. Я открою вам маленький секрет, – еще доверительней улыбнулась Лена. – Я просто начинаю с себя. Открывая тему помощи Пете, я внесла в его копилку 30 тысяч, которые скопила на свой отпуск. Сейчас такую же сумму внесу в копилку Арины. Это то, что я хотела подарить на день рождения собственному ребенку. Люди начинают подтягиваться.
– Значит, личный пример, так сказать?
– Вот именно. Извините, нам пора.
Они быстро прошли к машине Марии, сели, Лена с облегчением вздохнула и вдруг наткнулась на пристальный взгляд подруги.
– Ты чего, Маруся? Что-то не так?
– Не так. Достала ты меня с этим – я, я, я… Заладила. Ты одна, конечно, в деле.
– Неправда. На форуме я как раз всегда расписываю во всех красках твои заслуги. В данном случае нужен был быстрый неожиданный ответ. Что делать, если ты настолько скупая, что тысячи не внесешь на счет. Я-то на самом деле положила. Если журналюги проверят… В чем дело? – Последние слова Лены были адресованы молодой женщине, которая не давала ей закрыть дверцу машины.
– Я жду с утра. Почему из-за вас у нас не принимают документы на удочерение Арины?
– Кто вам сказал, что из-за меня?
– Работники Дома ребенка.
– Вы их неправильно поняли, – терпеливо ответила Лена. – Я просто доношу
Она с силой захлопнула дверцу и набрала номер.
– В чем дело? Почему вы на меня ссылаетесь? Я сказала: это мнение консилиума. Никаких усыновлений, смотрин и всей прочей ерунды. Она готовится к операции. Всех гнать… Я пришлю вам нормального охранника… Что значит, когда операция? Когда надо! А я не заметила, чтоб Арине стало хуже. Будет нужная сумма, будет и операция. Вам кажется, что ей хуже, так поддерживайте ее! Вы, милочка, главврач. А за Арину получаете вторую зарплату от меня.
Мария резко рванула машину с места. «От суки», – безадресно заключила она.
Глава 21
Сергей позвонил Нине Кончевой в начале рабочего дня. Она так испугалась, услышав его голос, что не ответила на приветствие.
– Ну, вы поняли, конечно, – сказал он, – что в отношении вашего сына следствие продолжается. Нина Петровна, пока ничего окончательно тревожного, просто есть основание для задержания. Волосы, найденные в спальне Сидоровой, – его. Причем вполне вероятно, что они появились там в вечер или ночь убийства, так как уборка проводится тщательная ежедневно, и они не могли появиться раньше, их бы убрали.
– Вы хотите его арестовать?
– Да, нужно все прояснить с его участием.
– Вы ничего не проясните. Послушайте меня. Главная проблема Игоря – панический страх перед действительностью. Да, страх может его толкнуть на любой безумный поступок. Но если вы его сейчас заберете, не получите никакой информации. Вы получите буйного сумасшедшего. В конце концов он подпишет признание. Но вы сами не будете знать, правда это или нет. Разве вы этого хотите? Я понимаю, его признание всех бы устроило, но мне показалось, что вы не такой. Вам не надо любой ценой дело закончить…
– Что вы предлагаете?
– Только я смогу у него узнать, что было на самом деле. Считайте, что он под домашним арестом. Я сейчас освобожусь от всех дел на два дня, и мы с ним проведем их вместе. Дайте мне два дня. Я могу записывать наши разговоры на диктофон. Я дам вам любые расписки. Потом… если надо… он поедет к вам.
– Хорошо. У вас есть два дня. Жду вашего звонка.
…Нина приехала домой через час. Поставила сумки в прихожей, тяжело опустилась в кресло. Два дня. Чтобы спасти или погубить большого сумасшедшего ребенка. Она прикрыла глаза, как спортсмен перед заплывом, прислушиваясь к тому, что происходит в ней самой. Сердце стучит тяжелым молотом, дыхание натыкается на привычный барьер в груди. Этот комок – осадок постоянной тревоги и стресса. Она все-таки попыталась вдохнуть глубоко. Сердце не то что заболело, оно как-то заскулило… Стоп! Только без этого! Собраться и перестать себя чувствовать совсем. Нина иногда думала о том, что, если бы не ее страшная беда и еще более страшная ответственность, ее слабое сердце давно бы уже перестало биться. Его режим – экстремальный режим.