Спаситель Отечества (Другая Цусима)

Матвеенко Андрей

В результате потери практически всего завезенного боезапаса и разрушения портовых сооружений в Дальнем приступить к обстрелу русских укреплений из 11-дюймовых орудий японцы смогли только в середине октября. Да и в целом необходимость приводить в порядок пострадавшие причалы, разумеется, негативно сказалась на скорости развертывания под Порт-Артуром очередных пополнений армии Ноги людьми и техникой. И тем самым обеспечила некоторую передышку для измотанных боями защитников русской крепости. У последних теперь нашлось время и на починку укреплений, и на пополнение состава обороняющих их команд за счет выздоравливающих раненых и выдвижения немногочисленных резервов на наиболее угрожаемые направления [примечание 13].

А

контр-адмирала за "сентябрьский прорыв" Эссену все-таки не дали... Под шпицем сочли, что предшествовавшие ему нарушения строптивым капитаном правил субординации не дают оснований для подобного чествования командира отряда. Что ж, Николай Оттович был внутренне готов к такому развитию событий и, как говорится, "проглотил пилюлю". Тем более что в конечном итоге "орлы" на плечи ему все же упали - спустя семь с половиной месяцев, по сумме всех боевых заслуг в Порт-Артуре и Владивостоке. В числе таковых было и налаженное вместе с воспылавшим энтузиазмом к подплаву Щенсновичем постоянное боевое дежурство подводных лодок, позволившее отвадить подальше от русской гавани главные силы Того и тем самым обеспечить выход Владивостокского отряда на соединение с эскадрой Небогатова. Поэтому в завершавшее войну на море сражение при Цусиме Эссен шел уже в контр-адмиральском звании во главе собственного отряда.

Впрочем, сразу после прорыва Эссена нашла другая награда - пусть и более "приземленная" по своей сути. Авторами ее были Великий князь Александр Михайлович и патриотично настроенная общественность. Почин в том задал некий купец первой гильдии, проживавший в Полтавской губернии, родом из которой был тяжело раненый на "Полтаве" Иван Константинович Григорович. Достойный представитель купеческого сословия пожертвовал весьма солидную сумму Комитету по усилению флота - но с условием оказать за ее счет вспомоществование "пострадавшему во славу Отечества" адмиралу-земляку. А Александр Михайлович, вдохновившись идеей, предложил больше - вознаградить не только Григоровича, но и всех, кто участвовал в деле у Дальнего, экипаж "Победы", сумевший в неравном бою сохранить для России свой броненосец, а также Эссена и команды прорвавшихся во Владивосток кораблей. В итоге Эссену с Григоровичем было пожаловано по 6 тысяч рублей - одному за удавшуюся "авантюру", второму за обеспечивший ее успех отвлекающий бой у Дальнего и полученные в нем ранения. Всего же участникам "сентябрьского прорыва" либо их родным было роздано из средств Комитета около 110 тысяч рублей. Но то, право же, была малая плата за спасенные корабли и обстрелянные экипажи для них...

Однако одной из самых значимых, хотя и неочевидных на первый взгляд выгод от решительных действий Эссена стал определенный патриотический подъем в настроениях общественности, уже уставшей от постоянных поражений России в этой войне. Успех бравого каперанга вкупе с удавшейся "комбинацией" Великого князя с черноморскими броненосцами как минимум на время нивелировали эффект антивоенной пропаганды революционных партий и земско-либеральной оппозиции, скрасив горечь оставления Куропаткиным Ляояна. Не прошла мимо внимания людей и история с выплатой "призовых" денег всем героям "сентябрьского прорыва", вплоть до простых матросов. И теперь газеты куда охотнее публиковали верноподданнические адреса представителей разных сословий и сообщения об очередных пожертвованиях армии и флоту с их стороны (причем больше именно морякам), чем земские петиции за введение конституции и представительного правления. Политическое брожение в умах российских подданных хоть немного, но отдалилось от опасной черты острого социального взрыва.

Более того, достижения флота оказали влияние и на ситуацию на сухопутном фронте. И невнятного топтания в боях на реке Шахэ, в ходе которых русские потеряли убитыми и ранеными около 40 тысяч человек - против 20 тысяч у японцев, и притом без всякого видимого эффекта - Куропаткину уже не простили. Тем более после его громкого заявления перед началом сражения

о том, что "пришло для нас время заставить японцев повиноваться нашей воле, ибо силы Манчжурской армии ныне стали достаточны для перехода в наступление". 9 октября 1904 года вместо него главнокомандующим русскими войсками в Манчжурии был назначен генерал Н.П.Линевич. Куропаткину же отдали под начало прежде возглавляемую Линевичем 1-ю Манчжурскую армию [примечание 14].

Примечания к главе 5:

1. В действительности Е.И.Алексеев "ушел" П.П.Ухтомского только с 24 августа - но давайте сделаем скидку на несколько иную обстановку в этом мире и, соответственно, немного другие настроения в умах высших сановников Российской империи.

2. На самом деле Вирен и правда имел боевое ранение в ходе русско-японской войны. Правда, насколько автору известно, получил он его в ноябре 1904 года, да и столь тяжким, как здесь описано, оно не было. Но мы же все-таки подыгрываем русским, не так ли?! :)

3. Сразу возникающий закономерный вопрос - а, правда, сложись события так, как здесь описано, хватило бы у Эссена наглости на подобный демарш? Здесь предлагаю вспомнить, что и спустя десяток лет именно по приказу Эссена были осуществлены минные постановки на Балтике - за несколько часов до официального вступления России в Первую мировую войну. Да и проводившаяся им активная подготовка "Севастополя" к прорыву из Порт-Артура в то время, когда все прочие командиры смирились с участью их кораблей, как бы намекает... Так что, полагаю, здорового авантюризма у Николая Оттовича, в том числе и на такой ход при приведенных раскладах, теоретически могло бы оказаться в достатке.

4. Почему вдруг капитана 1-го ранга поставят командовать отрядом при наличии в крепости как минимум еще пары адмиралов в лице Лощинского и Григоровича? А потому, что есть в военной сфере такие понятия, как звание и должность. И тот либо иной военачальник, будучи даже ниже по званию, чем его коллеги, вполне может занимать более высокопоставленную должность, чем у этих самых коллег. Да и прецедент в виде командующего Владивостокским отрядом крейсеров капитана 1-го ранга Н.К.Рейценштейна в начале войны имелся.

Кроме того, приводимый в томе VIII работы Военно-исторической комиссии по описанию русско-японской войны "Русско-японская война 1905-1905 г.г." (страница 305) подлинный текст телеграммы Алексеева от 23 августа 1904 года о назначении Вирена гласит, что назначался командовать Отдельным отрядом броненосцев и крейсеров именно " кап. 1-го ранга Виренъ". Контр-адмиральское звание ему присвоили уже по итогу состоявшегося назначения на должность, 29 августа. Так что опять-таки не совсем уж фантастичны авторские умопостроения.

5. На самом деле не знаю, как В.Н.Горбатовский и В.Ф.Белый, но Р.И.Кондратенко и в нашей истории был одним из тех немногих генералов, которые действительно высказывались в поддержку попыток флота вырваться из порт-артурской ловушки.

Касательно наличия боезапаса для орудий - тоже правда. Уже не упомню, в каком именно источнике, но читал, что на начало осады в Порт-Артуре имелось около 2,5 боекомплекта на каждую 12-дюймовку и лишь 1,5 боекомплекта на каждую 152-мм пушку Канэ. На описываемое же время оставалось лишь около трети от этих запасов.