Спаситель Отечества (Другая Цусима)
Шрифт:
Не хватало в походном ордере и "Всадника" с "Гайдамаком", момент расставания с которыми остался незамеченным. Но эти два "старика", как и "Победа", оказались вполне достойны своих лихих наименований. Буквально просачиваясь сквозь японские дозоры у берегов Кореи, они все же дошли до Владивостока - на два дня позже основного отряда, но зато успев потопить по пути имевший несчастье подвернуться им небольшой японский пароход с военными грузами. С него же минные крейсера смогли пополнить свои запасы угля, которого к тому моменту у них уже почти не оставалось.
А основная группа русских кораблей после отрыва от преследования смогла снова обмануть японцев. Уйдя несколько дальше к югу, чем предполагал противник, и не будучи в этой связи обнаруженным, Эссен потратил
Единожды сработавшая уловка не подвела русских и в этот раз. Правда, все мог испортить подвернувшийся отряду на траверзе Симоносеки старый японский миноносец - но ему хватило трех шестидюймовых снарядов с "Баяна" и одного 120-миллиметрового с "Ангары", чтобы утратить всякий интерес к чему-либо, кроме спасения команды до того, как уйти под воду. Эссен же, резонно опасаясь, что случившаяся перестрелка будет услышана и иными дозорными кораблями, очередной корректировкой курса ушел в сторону от возможного контакта с рыскавшей в этих водах эскадрой Камимуры. Во Владивосток отряд попал уже во второй половине дня 20 сентября, благополучно избежав новых столкновений с японскими силами и будучи с восторгом встречен в месте прибытия.
Куда драматичнее, однако, все происходило у Дальнего. Первоначально в бою с отрядом "стариков" Катаоки с примкнувшим к ним "Якумо" русские имели успех. Оба русских броненосца оправдали репутацию лучших стрелков эскадры [примечание 12]. "Полтава" закатала пару 12-дюймовых снарядов в "Чин-Иен", причем один - ниже ватерлинии в носу, вынудив старый броненосец выйти из боя и спасаться от начавшегося обширного затопления в непростреливаемой части акватории залива Талиенван. "Севастополь" прямым попаданием еще одного снаряда своего главного калибра буквально распотрошил кормовую башню "Якумо", полностью выведя ее из строя. И страшно было подумать, что случилось бы, окажись на месте "немца" один из броненосных крейсеров британской постройки с их башнями, напичканными "шимозными" снарядами как брюхо нерестящегося осетра - икрой... А "Отважный" на пару с "Бобром" неплохо отметились в стрельбе по "Идзуми", провернув с ним тот же фокус, что и "Полтава" с "Чин-Иеном". "Мацусима" и "Хасидате" получили соответственно три и четыре 152-мм снаряда с броненосцев, однако для их боеспособности эти попадания оказались некритичны.
Но потом к японцам подтянулись их главные силы, и настал уже черед русских платить за проявленную дерзость.
В этом сражении Того впервые применил переосмысленный по итогам боя 28 июля метод массирования огня по одной цели - и он дал весьма многообещающие результаты. Крейсерам "Касаги", "Читосе" и "Такасаго" понадобилось всего пятнадцать минут, чтобы привести к молчанию канонерскую лодку "Бобр", и еще около десяти, чтобы окончательно втоптать ее в море. Лишь на семь минут благодаря своей неплохой защите пережил собрата "Отважный", который сначала обстреливали "Мацусима", "Хасидате" и "Сайен", а потом какое-то время - и вышеназванная тройка "собачек".
"Асахи", "Сикисима" и "Фудзи" вели сосредоточенный огонь по "Севастополю". При подходе отряда Того к месту боя именно он оказался для них более близкой и удобной целью - Григорович как раз начал поворот к Порт-Артуру, но "Севастополь", идя концевым, еще не успел лечь на обратный курс. С учетом этого основной удар японцев пришелся на правый борт броненосца, уже пострадавший от близкого взрыва мины в трале. И 35-минутной канонады хватило для того, чтобы нанести русскому кораблю фатальные повреждения, от которых он перевернулся и затонул. Спаслась с "Севастополя" лишь примерно треть из имевшихся на борту 500 членов экипажа, включая капитана корабля. Примерно такой же была пропорция спасенных с "Бобра" и "Отважного".
А вот "Полтава", ставшая целью для "Ниссина", "Касуги" и примкнувшего к ним "Якумо", оказалась куда более твердым орешком. В ее пользу сработало лучшее тактическое положение в завязке огневого контакта с броненосными крейсерами, крупповская броня и отсутствие до сего момента сколь-нибудь значительных повреждений. Все это не позволило противнику за время до отбытия на перехват отряда Эссена сделать с русским броненосцем то же, что ему удалось с "Севастополем". "Полтава" к концу боя держала ход не более 8-9 узлов, от принятой воды осела на полтора фута, периодически полыхала пожарами в местах многочисленных попаданий и имела действующими только кормовую башню главного калибра, правую носовую среднего, одну батарейную шестидюймовку слева и несколько мелких пушек. Григоровича к тому моменту уже снесли в лазарет - он получил два осколка в грудь и один в левое бедро от взорвавшегося рядом с рубкой и насытившего ее широченные смотровые щели своими осколками снаряда. Но тоже дважды раненый в этом бою командир "Полтавы" Успенский оставался на посту до самого финала сражения - и вывел-таки корабль обратно к крепости. При этом "Полтава" своим корпусом как могла прикрывала от японских снарядов миноносец "Статный", буксировавший поврежденный на мине "Сердитый". Сам броненосец на обратном пути избежал минной угрозы - чего, увы, нельзя было сказать о "Расторопном", ценой своей гибели проложившем дорогу для "старшего брата".
Более того, именно все более редкий, но по-прежнему точный огонь "Полтавы" стал, пожалуй, тем фактором, который не дал японцам потопить в этот день еще один русский броненосец. Потому что из двух оставленных Того для окончательной расправы с ним основных кораблей линии - "Фудзи" и "Якумо" - оба были последовательно выбиты из игры артиллерией флагмана отвлекающего отряда.
Сначала "Якумо" в дополнение к порушенной "Севастополем" кормовой башне получил подводное попадание 12-дюймового бронебойного снаряда, прошедшего сразу через две его кормовых кочегарки. После этого искалеченному броненосному крейсеру оставалось только с изрядным креном на правый борт ковылять на оставшихся в строю носовых котлах в Бицзыво для ремонта.
А уже в двенадцати милях от Порт-Артура, наконец, получил свое и "Фудзи", слишком близко подошедший к на удивление "кусачей" цели. Один из последних остававшихся в боекомплекте "Полтавы" шестидюймовых фугасов угодил в помещение носового надводного минного аппарата японского броненосца. Детонация пораженного осколком боевого отделения заряженной в него торпеды основательно разворотила "Фудзи" форштевень, вынудив его команду бросить все силы не на добивание "Полтавы", а на борьбу за живучесть собственного корабля. И пока броненосец врага, прекратив стрельбу, пятился кормой в направлении все того же Бицзыво, "Полтава", "Статный" и "Сердитый", провожаемые лишь огнем двух старых японских крейсеров, канонерки и нескольких миноносцев, успели уйти под защиту береговых батарей. На внешнем рейде остатки геройского отряда были дополнительно приняты под опеку канлодкой "Гиляк" и успевшим наскоро починиться "Смелым".
Корабли Григоровича своими действиями доставили японцам изрядное число неприятностей. Помимо отправленных в длительный ремонт снарядами "Полтавы" и "Севастополя" броненосца и броненосного крейсера, еще одной непреднамеренной жертвой стал чинившийся в Дальнем после подрыва на русской мине "Чиода". Тот самый удачный выстрел с "Севастополя" попал в складированные на пирсе в процессе выгрузки заряды и снаряды 11-дюймовых осадных гаубиц. Часть из них в результате последовавшей цепи детонаций разлеталась в самых неожиданных направлениях. И для одного такого снаряда путь завершился в корпусе "Чиоды". Пробивший палубу боеприпас для "малышки из Осаки" напрочь разворотил одну машину крейсера и изрядно повредил вторую. Этот ремонт был уже не для условий Дальнего, и покалеченный корабль отволокли в Сасебо. В строй до окончания боевых действий он так и не вступил.