Спаситель Петрограда((сборник)

Лукьянов Алексей

Наутро никаких милостей ждать уже не пришлось — всех выпустили, оштрафовав, а на вопрос Шепчука об исчезнувшем герое ответили, что никакого кентавра не было.

Ювенальевич бросился в «Сайгон», надеясь отыскать кого-нибудь из ветеранов вчерашней битвы, но с утра кафе пустовало, вчерашний бармен сменился, и ни одного очевидца Шепчук не встретил.

Тогда он нанял частного сыщика. Сыщик мгновенно развернул бурную деятельность, и уже к вечеру девятого числа предоставил первую информацию: кентавр действительно

был, его действительно забрали в кутузку, но из участка вместе с прочими драчунами он не вышел. Еще сыщик сказал, что кентавра, судя по агентурным данным, довольно часто можно было встретить в районе Санкт-Петербурга-Главного, а также возле проходной Путиловского машиностроительного.

Буквально на следующий день Шепчука разбудил телефонный звонок. Говорил сыщик. Он отказался вести дело, мотивируя отказ внезапно возникшими проблемами личного характера, и собирался вернуть задаток. Георгий спросил, не передаст ли сыщик дело какому-нибудь своему коллеге, на что тот ответил:

— Думаю, никто не сможет вам помочь. И сдается мне, вам тоже вскоре придется забыть об этом деле.

Интересно девки пляшут, подумал Ювенальевич, почему это — забыть?

И направился на вокзал.

Георгий убил целый день, но поговорил почти со всеми работниками вокзала и выяснил, что кентавр еженедельно по субботам отправлялся куда-то на тихвинской электричке. В кассах пригородных маршрутов ему сообщили, что кентавр брал билеты до Волхова.

Потом у Шепчука было два концерта в Москве и один — в Семипалатинске, так что вернулся он в Питер только пятнадцатого.

Чувствуя себя гением частного сыска, утром следующего дня едва отоспавшийся после дороги Ювенальевич посетил управление Путиловского машиностроительного завода, где ему любезно сообщили, что кентавр — это кузнец из ремонтно-механического цеха, но сейчас он в отпуске.

Узнав адрес Возницкого в Волхове, Шепчук устремился туда и уже вечером стоял на пороге небольшого коттеджа в пригороде.

Роза так разнервничалась, что принесла маме валерьянки, но выпила ее сама, потому что мама закусила удила и приготовилась действовать. Мама в действии, конечно, не цунами, но бюрократическая машина начинала содрогаться, когда Идея Петровна выходила на тропу войны. Ирина, младшая сестра, была ей под стать, а вот Роза как-то стеснялась обивать пороги и строчить жалобы.

И все из-за Юрки. Запропастился в этой столице — и носа не кажет, хотя должен был вернуться еще позавчера. Вчера-то мама еще терпела. Но сегодня…

— Роза, Ира! — Мама пристально посмотрела на дочерей. — Я отправляюсь в Петербург.

— Мама, ну ты что?.. — психанула Ирина. — Маленький он, что ли?

— Не маленький, конечно, — легко согласилась Идея Петровна. — Я и не говорила, что я нянчиться еду. У меня сын пропал в многомиллионном

городе, всякое случиться могло: под трамвай попал, например, загремел в больницу без документов, память отшибло, имею я право побеспокоиться о собственном сыне?

— А мы? — не унималась Ирина. — Розка послезавтра уезжает, я — через три дня, нам-то что делать? Юрка безалаберный, а ты вся дрожишь.

Идея Петровна нахмурилась:

— Ира, ты как с матерью разговариваешь?

— Мам, ну где ты там жить будешь? — жалобно заскулила Роза. — Это же столица, там за один день человека не найдешь.

— Человека — может быть, — мама гордо тряхнула слегка серебрящейся прической, — а вот Юру — легко.

Чего уж тут спорить, сестры в школе любили прихвастнуть, что их младший братик — конек. Примета, действительно, та еще.

— А жить, — добавила довольная Идея Петровна, — а жить я буду…

Она тут же уткнулась в истрепанную записную книжку.

— Квартира инженера Васильчикова, — ответили ей, когда через пару минут Идея Петровна набрала нужный телефон.

— Здравствуйте, — сказала она. — Будьте добры, Филарет Ильич дома? Алло, Филарет Ильич…

Едва закончив разговор, Идея Петровна начала собираться.

В самый разгар сборов в дверь позвонили. Открывать пошла Роза.

На пороге стоял приятный мужчина в очках, с аккуратной бородкой, удивительно похожий на какого-то артиста.

— Добрый вечер, — поздоровался он слегка хрипловатым голосом. — Юра Возницкий здесь живет?

Роза состроила скорбное лицо и сказала:

— Проходите.

— О господи, Дашенька, ну разве я могу ей отказать? — Инженер Васильчиков метался по спальне, как раненый тигр. — Она мне как-никак родственница.

— Бывшая жена твоего двоюродного дяди, — напомнила Дарья Михайловна, дражайшая супруга инженера.

— Да, бывшая! — вспылил Филарет Ильич. — Однако она является матерью моих… ммэ… троюродных сестер и брата.

— Что ты говоришь? — удивилась супруга. — А ты их хоть раз видел?

— Нет, я даже дядю двоюродного ни разу не видел, только на фотографиях, — ответил инженер. — Тем не менее родства это не умаляет. Кроме всего, у нее критическая ситуация: пропал ее сын.

— Твой троюродный брат?

— Да. И не надо ерничать! Как я сказал — так и будет.

Дарья Михайловна и бровью не повела.

— Я не слышу? — Филарет Ильич навис над супругой.

— О да, мой господин, — улыбнулась Дарья и впилась в его губы страстным поцелуем.

Куда деваться — все мужчины тают, когда жены поступают вот так…

Уже потом, в темноте, она вновь попыталась надавить на мужа:

— Филя, пойми, явится женщина, которую ты никогда не видел. А если это воровка? Или тут замешан промышленный шпионаж?