Спаситель под личиной, или Неправильный орк
Шрифт:
— Возможно, она бы и увидев не испугалась. Но нельзя в этом быть совсем уверенным, так что, вы всё правильно рассчитали. Она хочет снова увидеть чёрного дракона, но лучше сначала всё же издалека.
Мы ещё немного посидели молча. Я наблюдала за пламенем костра, потом, поняв, что глаза начинают закрываться, перевела взгляд на разбойников. Они были разными. Молодые и в годах, могучие или совсем тощие, заросшие, как медведи, и лысые, с жидкой бородёнкой.
Одежда на них отличалась большим разнообразием, общим было лишь её состояние — грязные, заношенные лохмотья. Но если на одних была одежда простого кроя из домотканой материи, то у других она когда-то
Интересно, что заставляет людей идти на такое? Грабить, убивать, жить, прячась по лесам, без самых минимальных удобств? Наверное, я никогда этого не узнаю. И… и даже думать об этом не хочу, а то в голову такое лезет, что потом заснуть не удастся.
Поэтому я вновь повернулась к Глену.
— А что это были за шарики, которыми вы кидались в разбойников? Почему от них ничего не загоралось? Они же огненные.
— Не совсем. Это, скажем так, оружие ближнего боя. Сгустки энергии. Мы используем их там, где нежелательны большие разрушения. Те шары, что показывал вам Вэйланд, хороши на поле боя, когда перед тобой армия врагов, и можно не щадить никого и не особо заботиться об окружающей природе. А вот эти шары, — он вырастил на ладони новый шарик, показал мне, а потом сжал пальцы, и шар исчез, — немного похожи на действие молнии. Хотя, конечно, молния тоже может поджечь, поэтому отличия есть. Эти шарики не убивают, они лишь на время лишают сознания того, в кого попали.
— Как удар дубинкой по голове?
— Да, вроде того. Но когда тот, в кого они попали, очнётся, последствий для него не будет. А вот от удара по голове можно умереть, ну, или будет голова болеть. Мы не собирались их убивать, лишь остановить и задержать, ведь реальной опасности для нас не было. Казнь разбойников — дело властей человеческого королевства, не наша.
— Понятно, — кивнула, потому что была согласна. Я ведь тоже могла легко убить своей дубинкой — но опасности и правда не было. И даже если я кому-то руку сломала — сами виноваты, не нужно было ручонки свои, с оружием, ко мне тянуть! Но убивать — это было бы слишком. Не в этом случае.
Но если тем, кто мне дорог, будет грозить настоящая опасность — убью, не задумываясь. Не впервой!
К тому моменту, как в небе появились две огромных крылатых тени, я уже еле держала глаза открытыми, пару раз даже бегала к реке умыться. Но поняв, что драконы возвращаются, моментально взбодрилась.
— Всё в порядке, сдали этих красавцев шерифу без проблем, — ответил на наши расспросы Реарден. — Немного задержались потому, что шерифа не оказалось на месте — ночь всё же. Пока дежурный за ним бегал, пока распределяли разбойников по камерам, пока собирали остальных помощников шерифа — времени ушло больше, чем на сам полёт. Со второй партией будет проще — нас уже будут ждать.
— Да там, похоже, этой ночью мало кто спать будет. Мы стали сенсацией, к ним не так и часто драконы прилетают, — усмехнулся Вэйланд, связывая новую партию разбойников принесёнными вожжами, на этот раз — по трое. Я помогала ему, удерживая их вместе, так как сейчас была сильнее любого из мужчин.
— Да, где-то раз в тысячу лет залетают, — засмеялся старый король. — Этот город стоит в стороне от нашего обычного пути, они и пролетающими нас не видели.
— В общем, кто проснулся сам — будил соседей. К моменту нашего отлёта
— А уж шериф-то как рад был. Оказывается, его сестру с семьёй эта банда убила. Да и у многих в городе кто-то из родни или знакомых, кто в этом округе живёт, от них пострадали. Эту банду уже много лет поймать пытаются, да всё никак.
— И неудивительно, — хмыкнул Вэйланд, связывая вместе последних двоих разбойников, — учитывая, что им сообщали о месте и времени облав. Ну, ничего, мы назвали шерифу все имена, которые узнали, пусть с предателями власти сами разбираются.
— Там к утру уже виселицы стоять будут, — покачал головой Реарден. — Народ сразу же приступил к строительству. Уж очень они всех достали.
Разбойники, прекрасно слыша наш разговор, тихо скулили, но как-то громче выражать свой ужас и другие эмоции не решались — виселица далеко, а я, со своей дубинкой, нахмуренными бровями и оскаленными клыками, здесь, рядышком. Поэтому в целом на поляне было тихо. И правильно! Ночь на дворе, люди спят, шуметь нельзя.
На этот раз первым улетел Реарден. Вэйланд задержался.
— Спасибо, Элла, что помогла. — Снова «Элла»? Я же орк! — Но теперь иди спать. Утром проснётся Россина, и выспаться тебе не удастся. Глен, расставишь сигналки и тоже ложись.
— Я вас дождусь, — покачал головой страж. — Понимаю, что другой потенциальной опасности в этих лесах не осталось, но всё же подожду. К тому же, я-то прекрасно и днём высплюсь.
— Хорошо, — кивнул Вэйланд, обратился, подхватил разбойников и поднялся в небо.
Я проводила его глазами, а потом пошла в карету, досыпать остаток этой беспокойной ночи.
Сняв одежду орка, пощупала ночную рубашку, в которой купалась вечером, а потом повесила сушиться. Вроде бы сухая, её вполне можно надеть, но… Я решительно натянула рубашку Вэйланда и улеглась на свою «кровать». Меня всё равно никто не видит, а от рубашки исходит такой чудесный запах. Его запах. Завтра, наверное, придётся вернуть её хозяину, но сегодня я буду спать в ней.
Глава 22. Спящий дракон
Разбудил меня зов природы. Заворочавшись, потянулась и поняла, что моим ногам что-то мешает. Открыв глаза, обнаружила Вэйланда, сидящего в ногах моей «кровати» и крепко спящего, его даже не разбудили мои невольные пинки.
— Тссс! — услышала со стороны второго сиденья и, оглянувшись, увидела Россину, держащую палец у губ. Поняв, что я её вижу, она указала на Вэйланда, потом на своего дракончика, который «спал» на её подушке, заботливо укрытый одеялом, а потом снова поднесла палец к губам: — Тссс!
Меня уже не удивляла смышлёность Россины, я мало что знаю о трёхлетках, но порой она казалась старше своего возраста. Может, дракончики взрослеют немного раньше, по сравнению с человеческими детьми? Нужно будет у кого-нибудь спросить.
Удивило меня другое — Россина сознательно издала звук. Пусть это было всего лишь шипение, но всё равно — прежде сознательно она звуки не издавала. Конечно, она плакала вслух или взвизгивала от восторга, но это были инстинктивные звуки — немой-то она не была. А сейчас малышка издала звук специально — и это было замечательным знаком! Может, чувство, что теперь она под защитой драконов, которое уже помогло ей победить страх перед мужчинами, поможет преодолеть и запрет на слова? Ну, вдруг?