Спаситель под личиной, или Неправильный орк
Шрифт:
— Несколько часов, и это хорошо. Ночь у тебя была бессонная, да и утро — тоже.
— Да уж, надеюсь, больше такая «весёлая» ночка не повторится, — он ещё раз потянулся, тряхнул головой, словно прогоняя остатки сна, и улыбнулся своей, чуть кривоватой улыбкой, которую я просто обожала. — Чем занимались, девочки?
Мне пришлось пересказать ему сказку про «бессонников», чтобы был в курсе. И про разные имена для платьев и брюк. Про то, что Россина сознательно издавала звуки, решила рассказать позже, во время дневного сна девочки. К тому же, она уже забралась к нему на колени
— Хочешь, чтобы я рассказал тебе сказку о драконе? — Малышка замотала головой и снова ткнула в него пальцем. — О себе? — Кивнула и снова ткнула в игрушку, потом помахала руками, словно крыльями. — Я не понимаю, — это уже мне, жалобно.
— Россина, ты хочешь, чтобы Вэйланд рассказал тебе о своём драконе? — Снова кивок и махание руками. — Как он летает? — Кивок и довольная улыбка. Ну, наконец-то!
Вэйланд рассказывал всё оставшееся до обеда время. Как прекрасно чувство полёта, когда ветер держит тебя, а ты медленно машешь огромными крыльями и плывёшь по воздуху, любуясь красотой земли, которая осталась далеко внизу. Какими маленькими, почти игрушечными, кажутся сверху деревья и дома, какое чувство свободы испытываешь во время полёта.
Малышка слушала Вэйланда, словно зачарованная, впитывая каждое слово и явно мечтая оказаться на месте дракона там, в вышине. Наверное, собственный дракон всегда тянул её ввысь, но ошейник мешал тому, что было в её природе, заперев, словно в клетке. Оставалось лишь мечтать.
Я сама заслушалась этим рассказом, слегка завидуя той лёгкости полёта, которая доступна взрослым драконам. Сама я могла лишь мельтешить крылышками, изо всех сил стараясь удержаться в воздухе, мне уж точно было не до красот внизу или чувства умиротворения от полёта. Но я ведь не только драконом летала! И если вспомнить чувства, испытанные мной, когда превращалась в орла — очень похоже.
Когда мы остановились на обед неподалёку от очередного придорожного трактира, малышка, впервые за всю дорогу, попросилась наружу. Не в кустики, а просто погулять. Мы с Вэйландом переглянулись — и решили попробовать. Трактир был чуть в стороне, даже если возле него и окажутся мужчины, они будут достаточно далеко. А после вчерашней ночи отношение к ним Россины явно изменилось. Страх-то, может, ещё не ушёл, но появилось чувство защищённости, которое оказалось сильнее страха.
Ладно, рискнём.
Риск себя оправдал. Малышка с удовольствием бегала возле кареты, лишь иногда поглядывая на трактир и мелькающие рядом немногочисленные мужские фигуры. Конечно, мы были довольно далеко от них, но такое спокойствие всё равно радовало. Когда из трактира вышел Глен с большой корзиной в одной руке и кувшином в другой, и стал приближаться, Россина остановилась и стала чуть настороженно за ним наблюдать. А когда до него оставалось шагов десять, то подошла к Вэйланду и взяла его за руку. Ни крупицы страха не промелькнуло на её лице, хотя огромный
— Это Глен, он тоже дракон. Принёс нам обед, — пояснил Вэйланд, и этого оказалось достаточно.
Девочка тут же выпустила его руку, бесстрашно подбежала к гиганту и с любопытством заглянула в корзину. И я даже не стала возражать, когда она вытащила из корзины грушу и стала с удовольствием её жевать, хотя обычно обед мы начинали с горячего. Кажется, одна из проблем Россины решилась сама собой — драконов бояться она не желала. Драконы — хорошие, это она для себя решила раз и навсегда. И драконы всегда защитят, рядом с ними нечего бояться.
Кажется, нападение разбойников принесло нам неожиданную удачу. Ведь без этого Россина ещё не скоро узнала бы, что окружена драконами, по крайней мере — не в эту ночь.
Держа грушу в одной руке, она указала на Глена, потом помахала рукой, как крылом, и вопросительно на нас уставилась.
— Ты хочешь увидеть дракона Глена? — предположила я. И угадала.
— Глен такой же большой, как и я, — пояснил Вэйланд. — Здесь ему просто негде развернуться — лес подступает к самой дороге. Он просто застрянет, — малышка захихикала. — Но немного подальше начнутся луга. Там мы обязательно покажем тебе своих драконов. Договорились?
Россина кивнула, потом снова указала на Глена, показала на свою косичку, на Вэйланда, снова на Глена. Вот тут уже я растерялась. Зато догадался Вэйланд.
— Нет, Глен не чёрный, он коричневый. Как его волосы. Мы все такого же цвета, как наши волосы, и он, и я, и Элла.
Малышка задумчиво посмотрела на меня. Огляделась. Хитро прищурилась. Потом ткнула в меня пальцем, показала рукам что-то небольшое, а потом помахала «крыльями». На этот раз не понять её желание было невозможно. Я оглянулась на трактир, пожала плечами и кивнула.
— Хорошо, я покажу тебе своего дракона. Только сначала поедим, ладно? А то я такая голодная.
Мы поели прямо под деревом, на расстеленном покрывале, и это было гораздо приятнее и даже вкуснее, чем в надоевшей карете. А потом я нашла кусты погуще, разделась и вышла обратно уже дракончиком. Россина была в восторге. Меня долго обнимали, рассматривали и ощупывали, я послушно поворачивалась то одним боком, то другим, поднимала и опускала крылья, даже немного полетала над дорогой, вызвав радостный смех малышки и восторженные крики посетителей таверны, высыпавших на улицу, но наблюдавших за нашими играми издалека.
Я даже покатала малышку, словно лошадка. Сложенное в несколько раз покрывало стало чем-то средним между седлом и попоной — всё же, чешуйки у меня были далеко не мягкими. Я неторопливо прохаживалась возле кареты, а Вэйланд шёл рядом, готовый в любой момент подхватить дочь, начни она падать. Впрочем, я и сама растопырила крылья так, чтобы не дать девочке свалиться на землю.
Но Россина оказалась прирождённой наездницей. А я возблагодарила небеса за то, что у меня в этом облике очень крепкая кожа, и детские ручонки, вцепившиеся в мою шею, не в силах меня придушить.