Спаситель Птолемей
Шрифт:
– Поклянись, что твой конь будет попирать порабощенную землю Египта! Скажи мне это и действуй, немедленно действуй, ради меня и во имя великой цели!
Туман честолюбия, жаждущего удовлетворения, окутал лицо Антигона.
– Клянусь! – против своей вели тихо проговорил Деметрий, чтобы успокоить отца, хотя на этот раз он сомневался в победе, считая, что лучше уберечь армию от новых потерь и немедленно заступить.
Но о своих сомнениях он решил поведать отцу в ближайшие дни, а сейчас необходимо было отдохнуть, собраться
В этот миг Антигену доложили, что многие воины, не выдержав воинской муштры и лишений похода, бежали из лагеря Антигона в лагерь Птолемея, который обещал им через своих глашатаев щедрее вознаграждение.
Охваченный бешенством от услышанной новости, Антигон чуть не задохнулся, спазмы долго мешали ему заговорить, наконец, еле внятно он прохрипел:
– Как низко пали нравы! Приказываю жестоко карать всех дезертиров!.. Усилить сторожевые посты вдоль берега!..
И, с тоской взглянув на сына, сокрушенно произнес:
– Ну и день выдался сегодня!..
Деметрий попросил у отца несколько дней на размышления и поспешил на корабль в объятия Ламии.
Рыжеволосая, неповторимая Ламия оживила Деметрия, как солнце змею после зимней спячки, лениво развертывающуюся на камне для внезапного нападения.
– Нам хорошо вместе?
– Да! Нам очень хорошо, – согласно кивнула она.
Они оба засмеялись.
– Что было бы со мной, если бы тебя не было рядом?..
– Были бы другие!..
– Но ты лучше всех…
Она сидела перед ним на лаже, сверкая глазами, чувствуя свое превосходство над всеми женщинами, и он в восхищении воскликнул, касаясь благоухающей, нежной кожи её лица:
– Тебе трудно найти замену!..
И по части изобретения оргий Ламии трудно было найти равных.
Каждый вечер юные рабыни в пурпурных прозрачных одеждах, с заплетенными в косы волосами, покачивая станом, соблазнительно извиваясь, вместе с мальчиками в набедренных повязках услаждали взоры многочисленных соратников Деметрия на пиру, удивляли изысканными блюдами, красовавшимися на серебряных подносах, поставленных на спины бронзовых силенов.
Юные девы ж мальчики-подростки бесшумно скользили среди гостей по полу, усыпанному благоухающими цветами.
Пресыщенный Деметрий: часто отказывался от изысканных блюд, которые приводили в восторг всех гостей на пиру.
Бесстыдный разврат бушевал на коврах, на шкурах зверей, на ступенях лестниц, на палубах: повсюду на корабле.
Ламия с высоты своего ложа руководила силами сладострастия, рукоплеская особенно изобретательным парам.
Любуясь своей возлюбленной, Деметрий шептал ей:
– В Афинах я тоже воздвигну тебе храм, как и на Кипре!..
Вечерние попойки, длящиеся до утра, наполняли корабль шумом, который был слышен даже на берегу.
День проходил за днем, а флот и войско Антигона стояли в бездействии. Несколько дней и ночей Ламия
Антигон пришел в ярость, узнав об оргиях на корабле, и приказал немедленно доставить к нему Деметрия, которого мгновенно отрезвил приказ отца.
Деметрию доставляло наслаждение проводить свободные часы в обществе красавицы-гетеры, но отца он любил сильнее всех на свете, и отцовский приказ был для него единственным законом.
– Может быть хватит заниматься глупостями? – в упор спросил Антигон вошедшего к нему сына.
Вспыхнувший гнев при виде сына уступил место безграничной отцовской заботе о его судьбе.
– Разве любовь глупость, отец?..
– Для тех, кто убедился, что жизнь состоит из борьбы за власть, да…
– Я никогда не откажусь от любви женщин, – упрямо возразил Деметрий. – И от наслаждений, которые дарует жизнь!..
– Послушай-ка, Деметрий, – продолжал невозмутимый полководец и любящий отец, – твоя заслуженная слава делает тебя свободным от всякого контроля с моей стороны, но от опеки государства ты избавишься только тогда, когда будешь лежать в могиле… Не упускай этого из виду!.. Прислушайся к моим советам, пока я жив, сын!.. Не забудь, что после моей смерти ты будешь обязан постоянно заботиться об укреплении своей власти для пользы государства!..
Деметрий понял, что отец прав, и не нашел, что возразить ему. Антигон же увидел, что победа осталась за ним, но счел благоразумным не выказывать этого, а только напомнил:
– Старость дальновидна, потому что богата опытом. Я уже старик и советую тебе запомнить… Любовь умирает, как скоро удовлетворится, честолюбие же нет пределов… Четолюбие ничем не удовлетворишь… Побеждают в жизни лишь те, кто честолюбив…
– Я тоже начинаю чувствовать любовь к власти, – признался отцу Деметрий.
– И еще раз напоминаю тебе: Птолемей – единственный соперник нашего могущества и самый опасный враг, потому что умен, смел и дальновиден…
Вняв советам отца, Деметрий с утра до вечера лично руководил тренировками воинов, внушал им мысль низвергнуть Птолемея, захватить Египет, потому что только одержанная над врагами победа насытит их золотом и вином, отдаст в их власть прекраснейших дочерей Египта.
– На днях отправляемся на битву. Победа за нами! – не уставал повторять Деметрий.
Во время одной из утренних тренировок воинов Деметрий обратился к отцу:
– Отец, я хочу показать тебе новый способ парировать удары неприятеля… Полемарх, принеси мне мой щит и меч!..
Когда телохранитель исполнил его распоряжение, Деметрий встал спиной к пальме, лицом к выстроившимся перед ним воинам.
– Возьми свое самое длинное копье, отец, – произнес он с улыбкой, – и повели десяти самым лучшим лучникам взять свои луки. Я же буду вращаться вокруг этой пальмы и вы можете целиться в меня, сколько душе угодно.