Спаситель Птолемей
Шрифт:
Верный Филокл, прибывший в город из военного лагеря заранее, всё подготовил для торжественной встречи победителей. Всюду чувствовался крепкий хозяйский глаз. Многоцветные нарядные толпы горожан были ограждены стальными рядами лучших воинов, образовавших широкую дорогу от порта к храму бога Сераписа. Юные рабыни с корзинами свежих благоухающих цветов разбрасывали их по дороге, по которой должен был проехать победоносный владыка Египта царь Птолемей.
Все с нетерпением вглядывались в морской горизонт, но кораблей еще не было видно.
Филокл время от времени окидывал внимательным взглядом всё вокруг, стараясь во время заметить и устранить непорядок.
Около храма Сераписа у жертвенного алтаря
– Смотрите, смотрите, жрец Тимофей советуется с богами, – переговаривались между собой люди, наблюдая за выразительными жестами жреца.
Небесные светила в прошедшую ночь и наблюдения над жертвенными животными поутру предвещали перевороты. Судя по всем приметам, в мире готовилось падение чего-то могущественного. А что в настоящее время может сравниться с могуществом Антигона? Конечно, нельзя утверждать, что его окончательный крах ожидается в самом ближайшем будущем, но всё, что случится, будет иметь для Египта громадное значение.
Жрец Тимофей, прибывший в Александрию по приглашению Птолемея из Элевсина, славился мудростью и внушал александрийцам всеобщее уважение. Его считали особо приближенным к богам. Внешняя отрешенность от обыденных дел не мешала ему быть одним из самых влиятельных людей Александрии наряду с египетским жрецом Псаметихом. Они оба поддерживали гармонию отношений между эллинами и египтянами. Его ясные, как у ребенка, лучистые глаза всё видели и примечали, хотя большую часть времени были обращены в сумерки храма, где он вел беседы с изваяниями всесильных богов. Стоя у алтаря, жрец Тимофей что-то невнятно шептал, не видя никого вокруг. К его словам все с трепетом прислушивались.
– Жертвенные животные приготовлены? – обратился к жрецу Тимофею Филокл.
Устремив острый взгляд на Филокла, словно вдумываясь в его вопрос, жрец Тимофей ответил:
– Богохранимый царь как только отупит на землю Александрии, сам сразу же принесет жертвы богам!.. После долгожданной победы над Антигоном царь должен немедленно уверить богов в своей любви и уважении!.. Без жертв этого не сделаешь, боги обидятся, а гнев богов грозит нежелательными последствиями…
Филокл первым заметил флотилию Птолемея. Тысячи глаз, горя желанием увидеть паруса победоносной флотилии любимого и почитаемого царя, с жадным любопытством обратились в сторону моря.
Ликование и крики александрийцев означали, что флотилия царя совсем близко. Навстречу ей вышли суда со знатными эллинами и египтянами. Филокл первым приветствовал Птолемея, перешел к нему на корабль и доложил, что жители Александрии с нетерпением ожидают его.
Едва корабль причалил к пристани, Птолемей стремительно сошел по скрипящим сходням на берег. Восторженные крики потрясли воздух. Звуки труб не могли заглушить хора приветствующих царя голосов, которые всё росли, передаваясь из улицы в улицу, охватывая целый город. Они проникли в жилища богачей, хижины бедняков, мастерские ремесленников, – в самое короткое время вся Александрия узнала о том, что победитель наконец-то ступил на землю города. Птолемей с улыбкой оглядел встречающих. Хор юношей и девушек исполнил хвалебный гимн в честь мудрого и доблестного полководца, одержавшего победу над коварным врагом.
Встреча победителей оказалась многолюдной, праздничной, торжественной.
Внимательно выслушав приветственные речи, Птолемей, отказавшись от царской колесницы, в сопровождении свиты пошел пешком к алтарю храма Сераписа для принесения благодарственных жертв. Он шел по широкому коридору из воинов, образовавших две блестящих, сверкающих на солнце стены, за которыми пестрела, волновалась и приветствовала его толпа. Он был по-военному стремителен и подвижен. Он шел и думал о великом Александре,
Многое сильно переменилось в Александрии в течение последних лет, и эти перемены отзывались чувством гордости в душе Птолемея.
Это был его город, приют муз. Здесь было многое создано по его замыслам. В гаванях покачивались царские суда, поддерживающие сообщение между александрийским гарнизоном и другими военными гарнизонами на Нижнем и Верхнем Ниле. Всюду виднелось множество торговых кораблей всевозможных размеров, прибывавших сюда для обмена и торговли товарами из разных стран. Вдали виднелись ряды виноградников, синевато-зеленая блестящая листва оливковых деревьев, целые рощи стройных пальм. Разноцветные храмы и белоснежные дома выглядывали из этой создающей тень от палящих лучей солнца зелени. В городе было много искусных оросительных сооружений. Они служили орудиями борьбы человека с бесплодием почвы, окружавшей Мериотийское озеро. Яркие лучи солнца играли всеми цветами радуги в водяных каплях, падавших с крутящихся колес и черпальных ведер на берегу озера. Человеческий гений, благодаря мудрой политике Птолемея, победил, и теперь город утопал в зелени деревьев. От прежней пустыни не осталось и следа. Щедрые боги, покровители земледелия, благословили труд человека.
Птолемей остановился перед необъятным колоссом, храмом Сераписа, который каждый раз ослеплял его своей роскошью и бесконечным разнообразием форм. Благородные формы храма различных цветов и оттенков излучали сияние, – золото и блестящие краски виднелись на всех частях этого дивного произведения зодчества. Мощный фундамент был создан, чтобы стоять вечно. Гигантские размеры храма как будто предназначались не для ничтожных представителей человеческого рода, а для бессмертных. Жрецы и молельщики казались крошечными детьми, двигающимися между гигантских колони. Серапуем казался областью бесконечного и неизмеримого. Стоило взглянуть, закинув голову, на капители колони, чтобы почувствовать головокружение. На венце крыши, по бесконечным выступам, стояли статуи всех олимпийских богов, всех героев и мудрецов Греции, сделанные из прекрасного разрисованного мрамора Бриаксием и его учениками.
«Приветствую тебя, великий Серапис! Благодарю за победу над коварным Антигоном, которую ты даровал мне!» – набожно проговорил про себя Птолемей.
Царь принес жертвы богам как греческим, так и египетским.
С обрыва в море были сброшены белые кони с путами на ногах – в дар Посейдону.
Греки каждому явлению природы и каждому возвышенному чувству человеческого сердца, в котором обязательно проявлялся высший промысел, давали имя. Морская пучина со своими грозными бурями олицетворялась Посейдоном, поле, засеянное хлебными злаками, – Деметрой, очарование музыкальных звуков – Аполлоном, наслаждения любви – Эросом.
Птолемей любил и поклонялся богам Эллады, а теперь глубоко чтил и египетских богов.
Курились жертвенники, произносили молитвы всесильному богу – покровителю Александрии жрецы, царь возносил руки к небу. Воины и горожане взирали на моление царя об удачах и процветании Египта.
Леонтиск, наблюдая за отцом, почувствовал необычайный подъем духа, внутреннюю готовность вместе с ним устремиться туда, куда он укажет, желание стать участником и свидетелем великих событий, которые совершаются по его велению. Он восхищался отцом и хотел во всем быть похожим на него, приходил в изумление, пораженный неутомимостью отца, видя, как тот от восхода до заката солнца, а часто и ночи напролет руководит гигантским хороводом, приводя в движение всё, что так или иначе способно двигаться и исполнять его царскую волю.