Спаситель Свиней
Шрифт:
– Могу ли я быть свободен? – спросил Адлер.
Пчинский, отвечая на очередной телефонный звонок, не глядя махнул на дверь.
В коридоре 4го этажа, на котором заседало все руководство отдела, стоял полумрак. Приспущенные жалюзи не пропускали свет солнца. В углу, подпирая стену спиной, замер следователь Вит Новотный – высокий и коренастый мужчина с короткими густыми волосами.
– Господин, детектив! – резко выкрикнул он, когда Адлер с ним поравнялся.
Адлер вздрогнул от неожиданности.
– Тебе заняться нечем?
– Ну, что сказал наш старичок? – сбавил Новотный громкость
– Как обычно, – пожал плечами Адлер. – Ты Куроки не видел?
– Вообще, или сегодня?
– Я серьезно.
– В последний раз видел его полгода назад, на каком-то празднике с обязательной явкой. Почти десять лет здесь работаю, до сих пор не понимаю, чем он занимается.
– Наверное, так же, как и ты – ничем.
Новотный хихикнул, но веселье быстро сменилось серьезным выражением лица.
– Кстати, кое-кто из канцелярии слышал, что вот-это вот твое дело собирались передать Куроки.
– Да ну? И что же тогда не передали?
– Может, не успели? Видимо, придется ему и дальше бездельничать, – он подмигнул и хлопнул Адлеру по плечу, после чего резко свернул на лестницу, держась за угол рукой, словно несся на большой скорости и боялся не вписаться в поворот. – Хороших Вам выходных, господин детектив.
Беспорядок, царивший в кабинете заместителя Куроки, напоминал какой-то из кругов ада, не включенный в финальный вариант «Божественной комедии» Алигьери: небольшой столик посреди кабинета завален показаниями свидетелей, протоколами и отчетами вскрытий, фотографиями бездыханных тел, которые некогда были людьми. Привычных для каждого снимков близких людей в рамке, грамот, которые многие руководители ставили на показ – ничего этого на виду не было. Поверх жалюзи висела крупномасштабная карта Праги с множественными разноцветными флажками и кнопками, и пометками от руки. Сам Уильям Куроки сидел в кресле, сняв галстук, держал в руках отрытое портмоне, как блокнот. Зажатая в зубах под густыми усами шариковая ручка, напоминала бивень моржа. Кристоф постучал в приоткрытую дверь его кабинета.
– Пан Куроки, Вас вызывает к себе Пчинский.
Куроки посмотрел на время, шепнул: «Черт!» и сорвался с места.
Подходя к своему кабинету, Адлер обнаружил, что этаж опустел. По традиции последний уходящий домой, решив, что работников не осталось, погасил свет. В темноте следователь с первой попытки нащупал ручку двери, затем выключатель на стене. Частые задержки на работе позволяли производить подобные манипуляции вслепую. Он решил скрасить одиночество чаем. Стоявший в коридоре кулер оказался пустым, потому пришлось разбавлять заварку водой из-под крана. Холодный чай на вкус был много хуже горячего, но лучше, чем ничего. Адлер подвинул телефон на край стола так, чтобы до него можно было дотянуться рукой, и расположился в кресле с откинутой спинкой. Закрыв глаза, он принялся ждать, когда его дрема прервется.
Глава 2: Смотрящий в ночь
Не успело солнце уйти на покой, как один за другим занялись огнем фонари. Продавцы затворили витрины, таблички на дверцах их магазинов теперь говорили: «Закрыто». Несмотря на позднее время, улицы наполнял людской смех и множественный стук
Из вечернего кафе «Иль-Маршан» на Сметановой набережной, насытившись ужином, вышел мужчина средних лет по имени Дауд Бенеш. Прошел лишь месяц, как он въехал в дом вблизи Карлова моста, потому не считал себя до конца местным, но и к приезжим себя уже не относил.
Всю дорогу до дома он периодически останавливался, и воровато оглядывался по сторонам. Остановившись у входной двери, Дауд постучал по карманам своих брюк, разыскивая ключи. Над его головой сверкнула молния, где-то вдали послышался тихий гром.
– А Вы тут живете? – раздался голос позади.
– Что? – машинально спросил Дауд, хотя и расслышал вопрос. Обернувшись, он увидел на себе взгляд любопытного мальчишки. – Да, я здесь живу. А Вы, молодой человек, мой сосед? Кажется, мы с тобой еще не виделись, – он протянул руку. – Меня зовут Дауд Бенеш, а тебя?
Мальчишка внимательно посмотрел на зависшую перед ним ладонь, но пожать ее не решился.
– А Вы видели монстра?
– Монстра? – улыбнулся Дауд.
Мальчишка, увидев, что его вопрос не воспринимают всерьез, насупился.
– Мартин! – крикнула появившаяся из-за угла женщина. – Негодный ребенок. Я где сказала меня ждать?
– На перекрестке, – виновато ответил он.
– А ну, марш туда и жди!
– Хорошо, Мария.
Она недовольно цокнула.
– Я же просила не называть меня Марией, зови мамой, как все нормальные дети.
– Хорошо, мама Мария.
– Рад был познакомиться, Мартин, – сказал Дауд ему на прощание.
Мальчишка ушел. Мария нарисовала на лице улыбку, стараясь скрыть негодование, и обратилась к Дауду Бенешу, ставшему невольным свидетелем семейной «идиллии».
– Простите за весь этот спектакль. Меня зовут Мария Плетиха, я живу неподалеку. А это мой сын Мартин. Вечно проказничает. Надеюсь, он не попрошайничал?
– Нет, что Вы, не беспокойтесь, – ответил Дауд. – Миленький мальчик. Переживал, не встречали ли мы здесь монстров.
Улыбку Марии сменила неловкость.
– Это я его припугиваю, говорю, что под Карловым мостом живет вампир, который кусает непослушных детей.
– Вампир? – удивился Дауд.
– Да, тот, что из песни: «Жил по ночам под мостом человек».
– Никогда о такой не слышал.
Мария вдумчиво вздохнула, после чего ее взгляд устремился вслед убегающему мальчишке – Мартин, игнорирую сигналы светофора, норовил перейти через дорогу.
– Извините, мне пора идти. Всего доброго, пан, – отмахнулась она и помчалась за сыном.
– И Вам того же.
Дождавшись, когда Плетиха покинет поле зрения, Дауд побрел в дом. Его клонило в сон, и он надеялся, что монстры ему сегодня сниться не будут.
* * *
К наступлению глубокой ночи дождь разошелся в полную силу. Дауд вслушивался в барабанный бой капель, тщетно стараясь уснуть.