Спасительная женщина

Милютин Владимир

В эту секунду рабочий день закончился.

Постоянство

— Топтыгину — привет! Как жизнь, пенсионер? Наверно, изнываешь от безделья? — Эх, братец Волк, и до чего ж ты сер! Тебя послушать — сущий пустомеля! Нет, перемен я резких не терплю: На службе

спал, а нынче — дома сплю!

„Мудрец“

— О жизни я сужу не как юнец. И вывод мой суров в конечном счете: Мир скучен, в нем чудес вы не найдете! — Так рассуждал Жук-плавунец, Свой век проведший на болоте.

Внедрили…

Щегол идею выдвинул когда-то В солидном учреждении лесном: — Давайте упорядочим зарплату — Большие средства этим сбережем! Начальство за идею ухватилось. Реформа так проведена была, Что в целом ничего не изменилось, Но меньше вдвое стал оклад Щегла!

Вакансия

В конторе освободилось место заместителя. Начальник вызвал сотрудника Вяшкина. Попросил высказать свое мнение о сослуживце Железине.

— Железин… он какой-то вялый. Нет в нем энергии, бьющей через край. А на руководящем посту нужна прежде всего твердая рука, требовательность. Надо, чтоб тебя каждый боялся, то есть уважал. Тогда в конторе будет порядок… А он до чего дошел… На работу идет — ребенка в детский сад ведет… Жены у него нет, что ли? Конечно, я человек маленький, мое дело сторона, но…

— Хорошо, хорошо, спасибо, — сказал начальник. — Попросите ко мне Книжкина.

Книжкин о Вяшкине сказал следующее:

— Слушок есть… за юбками увивается…

А Железин, выслушав начальника, заметил:

— Книжкина я знаю давно. Хороший товарищ. Но не воздержан. Иногда сорвется, зашумит… А что шуметь? Да откровенно… он того… не прочь и за воротник…

Через несколько дней в конторе появился новый зам. Его никто из сотрудников не знал, но иные поговаривали, что новый не имеет опыта работы в данной отрасли.

— Да, — сказал Вяшкин, — начальству оно, конечно, виднее, ну а мы что, лыком шиты? Вот ты, Железин… Опыт есть. Высшее образование имеешь…

— О чем толкуете! — прервал их Книжкин. — Любой справился бы. У нас же со стороны привыкли брать…

О справедливости

Енот недавно получил квартиру, Но, видимо, нисколечко не рад. И вот спешит о том поведать миру, Что всюду, мол, насилие и блат: — Нет справедливости! Вконец ее попрали! Судите

сами, верно ль я сказал: Ведь нам с Енотихой три комнатенки дали, Слону ж холостяку — огромный зал!

Осел и камень

На водопой знакомою тропой Один Осел ходил лет пять, не менее, Но как-то раз вечернею порой На полпути застыл в недоумении. Скалы обломок, чуть подернут мхом, Лег на тропе, как будто так и надо. Осел, пыхтя, уперся в камень лбом — Не дрогнула замшелая громада. От холки до хвоста Ослище взмок И, не напившись, вспять побрел уныло… Тот камень обойти шутя он мог, Да вот беда: смекалки не хватило! Конечно, в жизни все куда сложней. Но неспроста сравненья возникают: Догматики всех рангов и мастей Подчас весьма Осла напоминают!

Благодарственный адрес

— Дедушка, — захлебывался от радости внук, — к тебе дяденька приходил и оставил вот это!

— Ну-ка, внучек, покажь, что тут такое? — Дед взял из рук красную папку, прищурил глаза.

На обложке тиснеными буквами стояла надпись: «С юбилеем!»

А внук тем временем продолжал:

— Он очень торопился, извинялся, что не подождал тебя. Он сказал, что они вчера упустили тебя из виду и не пригласили на торжественный вечер. А как это, дедушка, «упустить из виду»?

— Подожди, — остановил внука дед, — не тараторь. Кто был?

— Не знаю. Сказал, Максимов.

— А-а, с производства, значит… Вспомнили, не забыли. — Дед улыбнулся и сел за стол. — Теперь читай, что там написано.

Внук раскрыл папку и начал торжественно: «Дорогой наш ветеран Кондрат Федотович Токарев…»

При этих словах дед крякнул и схватился за бороденку, зажмурился: «Скажи-ка! Кондрат Федотович?!»

«В этот знаменательный день — день столетия нашего родного депо «Тендер» — мы шлем Вам наши чистосердечные поздравления и пожелания в дальнейшей вашей славной…»

— Эк, стервецы, умеют же, а?

— «…героической жизни…»

— Стой!.. Какая-такая «героическая»?

— Здесь так написано.

Дед надел очки.

— «В труднейшие годы гражданской войны Вы с оружием в руках отстаивали величайшие завоевания рабочего класса, молодую Россию от алчных грабителей и душителей свободы…»

— Подожди. Как же?..

— Дедушка, это так, наверное, говорится всегда о тех, кто хорошо работал. «Находясь на передовой линии…»

— Вранье! На передовой не был. В госпитале служил я, прифронтовом…

— Про то после будет… А здесь: «на передовой линии трудового фронта вы трудились дни и ночи без сна и отдыха…»

— Чего ты мелешь? Как это дни и ночи без сна?

— «Находясь на заслуженном отдыхе, Вы, дорогой Кондрат Федотович, все силы отдаете воспитанию подрастающего поколения, выступаете с пламенными речами перед молодежью…»

— Тьфу, шут тебя побери! Чего ты отсебятину несешь!..

«А-а! Ошибочка вышла! Этот альбом не мне. Кому-то другому», — подумал про себя дед и вслух сказал: